Планзейгер. Хроника Знаменска

— Нет его там, — возразил Черемушкин. — Чего дверь-то курочить? Этот умник смотал удочки в подпространство, недаром родом с Объекта.

— Трогай уже, Ефим, — напористо сказал Семендяев. — Что стоим-то? Не слышишь — сзади гудят?..

Отловить Гриневского-Валета в подпространстве было сложно в силу того, что это самое подпространство имеет многоуровневую систему, является категорией множественной, а в случае с Валетом — многовариантной.

Разумович припарковал «Оку» неподалеку от дома номер 11, и Черемушкин «доложил» Мортимеру о сложившейся ситуации. Мортимер являться целиком не стал, лишь высунул призрачную голову из спинки переднего сиденья и сказал:

— Вас бы, темнил, для практики погонять по этому самому подпространству, чтоб знали, куда можно соваться, а куда категорически не следует, да нету времени. Хотя знать это нужно непременно. Короче, в течение получаса я выкуриваю Валета из малины и на двое суток, больше не получится, устанавливаю территориальный запрет: никакого подпространства, никакого невидимого мира, только мир видимый, сущий, только Москва, не шире Садового кольца. То-то он взвоет, побежит жаловаться начальству, ан не выйдет. Ваша задача уложиться в двое суток.

— А почему бы вам, уважаемый, самому его не поймать? — спросил Семендяев.

— Потому что в людские дела мы не лезем, — ответил Мортимер. — Да будет вам, уважаемый, (это слово было произнесено с издевкой) известно: даже Господь даёт человеку полную свободу, не навязывая своей воли. Валет, будучи по сути существом инфернальным, в то же время является человеком, ибо из человека сотворен и имеет душу. Кем он ещё является, обсудим позже. Или не обсудим. Такой вот кульбит получается, уважаемый Сергей Сергеевич, и откуда взялось такое чудо природы — не нашего ума дело.

— А что тогда делать с Фаустом, с тем же Дорианом Греем? Как так в людские дела не лезете? — язвительно осведомился Семендяев

— Это блеф, литературные поделки, дешевая реклама, ибо никто ещё бессмертным не стал, — ответил Мортимер. — Увы, дьявол душами не командует, он командует живыми людьми, да и то с оглядкой на ангелов. Вот такой парадокс. Хозяин любой души Господь, только от него зависит, куда попадет душа — в ад или в рай. В основном попадают в ад, а кивают на кого? На дьявола, хотя он тут ни при чем. В сущности, бесправнее существа, чем дьявол, найти трудно, на него вешают все чужие промахи, огрехи и проколы. И вообще, ребята, всё это противостояние добра и зла — чушь собачья. Следите за Кликом, он даст сигнал.

С этими словами Мортимер исчез.

Открытые окна не спасали, в тесной машине было жарко. Разумович включил вентилятор, но тот лишь гонял по салону горячий воздух.

— Сгоняю за мороженым, — предложил Дергунов, но Семендяев припечатал: «Сидеть».

Брал власть в свои руки. А что — он генерал, остальные пешки.

— Выходит, Гриневский знал, что мы приедем, — вздохнув, сказал Дергунов. — Потустороннее существо, дери его за ногу.

— Ну да, — поддакнул Черемушкин. — Шнобель, лысина, чесноку настрогал, этого за пару секунд не сделаешь. Но зачем открыл? Чтобы его Клик на промокашку взял? Сам себе создал проблему. Или он про Клика ничего не знает?

— Ты, Вася, положим, тоже не знал, на что способен Клик, — заметил Семендяев. — Жалел ведь, что не взял у Мортимера сканер? Жалел.

— Сдается мне, что Гриневский — геймер, — сказал Черемушкин. — Любит рисковать, ходить по лезвию. Кстати, до сих пор не знаю, чем он заинтересовал ФСБ, а заодно и Хронопоиск. Сергей Сергеевич, не поделитесь?

Семендяев, который сидел, выставив локоть в окно, побарабанил толстыми пальцами по двери. Чувствовалось — напрягся в поисках достойного ответа, чтобы и отбрить, и чтоб было в рамках.

— Секретный материальчик-то, — буркнул он.

— Я разрешаю, — сказал Черемушкин, сверля глазами его толстый, поросший реденькими седыми волосками загривок.

Загривок начал багроветь.

Дергунов пихнул Черемушкина локтем, кивнул на Семендяева — проняло, мол.

— Хорошо, — произнес Семендяев. — А ты, Лёшка, не подтыривай, думаешь — я не вижу? Дело, ребятки, старинное, ещё наши деды заинтересовались Валетом…

Первый раз Валет засветился в марте 1906 года, когда около пяти вечера в составе группы налетчиков ограбил Московское Общество взаимного кредита. Банк этот находился в центре Москвы, на Ильинке. Налетчики были молоды, прекрасно одеты, вооружены маузерами, браунингами и бомбами. Похищено было 875 тысяч рублей, по тем временам сумма огромная. Мазурикам удалось скрыться, но уже через пару недель некто Александр Беленцов, выкушав в вагоне-ресторане поезда Вена-Цюрих две бутылки коньяка, потерял человеческий облик и начал крушить всё подряд. Естественно, был повязан. В Цюрихе ему промыли желудок и вставили клизму, а попутно проверили багаж. Нашли 37 тысяч рублей, о чем немедленно известили цюрихскую полицию. В итоге Беленцов выдал всех бандюг с потрохами, в том числе и Валета.