Планзейгер. Хроника Знаменска

Глава 5. Памятка

Зам. по научной работе Мусатов Сергей Анатольевич был доволен своим новым кабинетом: общая площадь 200 квадратных метров, из них 10 метров — комната отдыха, три метра — душ, два — сортир, 5 — комната приема пищи, куда поднос с едой доставлялся с помощью кухонного лифта. Небольшой тренажерный зал, отделение для переодевания, отделение поменьше для переобувания, здоровенный зеркальный шкаф с костюмами, и так далее, и тому подобное.

Другой бы на его месте обалдел, но Мусатов был не таков. Главным для него была работа и ещё раз работа.

Сервис он, конечно, оценил, такого сервиса и таких условий не было даже у директора ЦЕРНа, хотя кто его знает. В кабинете у директора ЦЕРНа Мусатов не бывал, всё как-то больше встречались в коридоре и тот звал его по имени: Серьёжа.

Осмотрев кабинет, Мусатов позвонил в Дубну академику Израэлю. Тот тут же, опередив секретаршу, взял трубку, сказал: «Сергей Анатольевич?»

— Да, Степан Адамыч. Как догадались?

— Ну, как же, — ответил академик. — Ты первый день на работе. Пришел к девяти, полчаса на дарение цветочка с шоколадкой секретутке и осмотр кабинета. Сейчас ровно девять тридцать. Кто ещё мог позвонить?

— Лихо, — сказал Мусатов. — Не напомните свою фамилию?

— Израэль, — хохотнув, ответил академик. — А? Какова логика?

— Безупречная, Степан Адамыч, безупречная. Мне здесь нравится, я доволен. Премного вам благодарен.

— Не меня благодари, — сказал академик. — А известного тебе, э-э, человека.

— Да-да, — согласился Мусатов. — Здесь такая энергетика, такая мощь. Мир перевернется.

— Это точно, — сказал академик. — Извини, друг любезный, ко мне пришли.

Положив трубку, Мусатов раскрыл «Памятку для вновь прибывших». И увидел мастерски нарисованный направленный на него трехмерный кукиш. На этом памятка и заканчивалась.

Полюбовавшись дулей, он направился к Мортимеру. Вместе с памяткой.

Кабинет Мортимера располагался на том же этаже, но в другом крыле, через пару минут Мусатов уже входил в его приемную с ослепительно красивой черноволосой секретаршей.

— Здравствуйте, Томочка, — сказал Мусатов, стараясь быть непринужденным. — Олег Павлович у себя?

— Он всегда у себя, — ответила Тамара, улыбаясь. — Что это вы, Сергей Анатольевич, такой напряженный?

— Я не напряженный, — возразил он. — Я строгий.

И вошел в дверь, слыша сзади ехидное покашливание.

— Опять сцепились? — сказал Мортимер, поднимаясь из-за стола и протягивая широкую черную ладонь.

— С чего вдруг? — удивился Мусатов. — Я её второй раз вижу.

— Тамара жаловалась, что вы на неё наезжаете, — произнес Мортимер, садясь. — Я ей склонен верить, хотя не могу понять, где вы с ней раньше встречались.

— Мало ли что придумает какая-то секретарша, — сказал Мусатов. — Она, знаете ли, очень колючая, эта ваша Тамара. Всё норовит подковырнуть. И вообще, мало ли где мы встречались.

— Значит, вы ей нравитесь, — заключил Мортимер, посмеиваясь. — Женщина — существо загадочное, противоречивое. А теперь к делу.

К делу, так к делу. Мусатов развернул перед ним памятку и не поверил своим глазам. Никакого кукиша не было, а был стандартный, суконный, разбитый по пунктам текст.

— Памятка как памятка, — проворчал Мортимер, пряча улыбку. — Незадолго перед вами прибегал генерал Семендяев с той же памяткой, уверял, что видел в ней кукиш, хотя откуда здесь кукиш?

— С этой же памяткой? — уточнил Мусатов.

— С этой же, — ответил Мортимер. — Она самопроизвольно кочует со стола на стол.

— А если в топку? — предложил Мусатов.

— Ничего не получится, — сказал Мортимер. — Памятка — это символ, принадлежность, атрибут. Некоторые в рабочее время сражаются в «Паука», а некоторые носятся по начальству с дурацкой памяткой. Итог одинаков.

— Хорошенькое начало, — промямлил Мусатов. — Но я, собственно, не по поводу этой книжонки и тем более вашей симпатичной секретарши. Я по поводу работы, так сказать. Люблю, так сказать, работать, выполнять конкретные задачи. И когда я сегодня в первый раз, заметьте, пришел на работу, то ждал, что меня хоть чем-то озадачат. Но, увы.

— Ну, так садитесь, — радушно предложил Мортимер. — Вот стул. Немедленно озадачим. Я так ждал вашей инициативы.

Мусатов сел за приставной стол напротив Мортимера.

— Итак, чем бы вы хотели заниматься конкретно? — сказал Мортимер. — Что бы вам этакое предложить? У нас тут поблизости случайно завалялся микротрон. Не желаете? Или вам обязательно что-нибудь на встречных пучках?

— Но погодите, — Мусатов потер лоб. — Я учёный, а не клоун. Если я ваш заместитель по научной работе, то должна же быть какая-то научная работа.

— Что указано в договоре? — спросил Мортимер.

— Честно говоря, не помню, — признался Мусатов. — Всё как-то впопыхах. Ничего конкретного.