Плащ для Красной Шапочки

Так близко к спасению, очень близко. Но чертова ветка… Я видела – ее не было над тропинкой еще секунду назад, но вот она, словно змея, бросилась наперерез, изо всех сил ударив меня в грудь, выбив из легких дыхание. Я упала на землю, не в силах дышать, чувствуя обжигающую боль в области грудной клетки, и поняла, что окончательно пропала.

А потом в ноздри ударил запах мокрой шерсти и другой – еще более отвратительный, тяжелый, железистый, чуть сладковатый. Так пахнет свежая кровь…

…На мою щеку упала капля. Я не хотела открывать глаза, но уже физически не могла вынести эту затянувшуюся паузу. Теперь я желала одного – умереть как можно скорее.

Ресницы поднимались медленно, очень медленно, но я уже знала, что сейчас увижу. И не обманулась.

Волчья морда находилась у самого моего лица. Красноватые дикие глаза смотрели равнодушно и от этого еще более страшно, с желтоватых крупных клыков стекала слюна, а вокруг пасти мех слипся от засохшей крови. Смрадное дыхание обжигало особым жаром и, мне казалось, оседало на коже мутной серой пленкой.

Волк был чудовищным. Такого огромного зверя я не могла вообразить даже во сне, а сейчас он стоял надо мной, отмеряя последние секунды моей, в общем-то, никчемной жизни.

– Ну что, Красная Шапочка, – зазвучал в моей голове равнодушный голос, – ты уже не маленькая девочка и должна бы знать, как опасно гулять по Темному лесу. Как опасно вмешиваться в чужие сказки.

И тут я наконец закричала, срывая горло, захлебываясь собственным криком. А мир окрасился в ярко-алый. Цвет крови.

– Девочка, девочка, – зашептал мне лес, – хочешь ли ты послушать сказку? Страшную сказку о том, как давным-давно…

Но я уже ничего не слышала.

Глава 1 Красная нить

Она подскочила на кровати, захлебываясь собственным криком и все еще видя алую кровь у себя на руках и на груди.

Скрипнула дверь, и на пороге появился стройный женский силуэт. Женщина просто стояла, глядя в полутьму комнаты, и этого оказалось достаточно, чтобы девушка на кровати смогла кое-как перевести дыхание.

– С тобой все в порядке? Ты кричала, – послышался красивый, хорошо поставленный голос. Фигура на пороге чуть заметно шевельнулась, а девушку передернуло.

– Не дождетесь, – прошептала она, отворачиваясь к стенке.

Дверь снова едва слышно скрипнула – гостья ушла.

Мачеха – и этим все сказано. Элегантная, слишком красивая, предупредительная, спокойная, кажется, никогда не выходящая из себя… Ей недоставало только отравленного румяного яблока в руках и зеркала (впрочем, вдруг она использует огромное зеркало в спальне?..), чтобы ежедневно просить у него:

– Зеркало, зеркало, правду скажи,
Ту, что прекрасней всех, мне покажи.

А потом вволю любоваться своей идеальностью. Ее можно было поместить в музей или Палату эталонных мер.

Вновь оставшись одна, девушка, словно защищаясь, подтянула к груди острые, совсем не идеальные коленки. Она чувствовала себя потерянной, словно находилась на Cеверном полюсе, где со всех сторон дуют злые ледяные ветры. Пальцы кололо, и девушка украдкой взглянула на собственные руки, словно и вправду боялась увидеть на них кровь. Крови не оказалось. Значит, все это было обычным кошмаром, одним из тех, что приходили с наступлением ночи и рассеивались с первыми лучами солнца, оставляя по себе смутный страх и вполне отчетливую головную боль, отдающуюся в висках.

– Это сон, – пробормотала она, пытаясь убедить в первую очередь себя, но почему-то сама себе не верила. Слишком реально, слишком страшно это было.

Больше заснуть не получилось: стоило только прикрыть глаза, как перед внутренним взором возникали скрюченные ветви деревьев, отчего девушка вздрагивала и спешила проснуться.

За окном было темно, и время тянулось ужасающе медленно. Она то и дело поглядывала на часы, сожалея, что еще слишком рано; пыталась заснуть, но снова вздрагивала и просыпалась. И эта пытка продолжалась бесконечно, круг за кругом. Скомканная простыня стала влажной от пота, когда тишину резко, как крик петуха, разорвал звук сработавшего будильника.

Теперь можно было вставать на законных основаниях. Голова кружилась, и девушка чувствовала во всем теле слабость.

Когда она спустилась на первый этаж, отец уже позавтракал и собирался на работу.

– Анна, – он строго посмотрел на дочь, – нам нужно поговорить. Я не понимаю, что с тобой происходит. Оливия очень расстраивается, она ничего не рассказывает, но я вижу, что ей с тобой тяжело.

– Пусть просто оставит меня в покое, – буркнула девушка, направляясь к кофемашине. Как нельзя некстати она, опустив взгляд на свои руки, заметила, что лак на ногтях облупился и выглядит очень неаккуратно, не то что у идеальной мачехи.

– Ты стала очень грубой. Я разочарован, – ударил в спину голос отца.

Она вздрогнула, но не ответила.

Отец изменился. С тех пор как в доме появилась Злая Королева, он всегда принимал ее сторону, он беспокоился о ней больше, чем о дочери. Словно заколдованный.