Плащ и галстук

— Тебе важна вот эта херня и вот эта сука, мальчик. Я их сохранила, хотя могла и раздолбать, — ухмыльнулась Конвикская далеко не подростковой ухмылкой, — А нам, как понимаешь, важен только Данко. Наши интересы почти не пересекаются. А ты, бля*еныш, просто гражданский, так что *бать тебя за пацана особо не будут. Да вообще не будут. Давай разойдемся как в море корабли?

— Вик…, — попыталась пробормотать моя подруга.

— Заткнись, — равнодушно бросил я, — Она права.

— Тогда вперед, Изотов. Приведи мне Данко, — кивнула мне «солдатка», — Или можешь попробовать напасть.

Оторвав одну руку от щеки Цао-младшей, она отвела её подальше от заложницы, а затем сжала кулак, тут же засиявший синим. По комнате прошла волна холода. Да, с этим я ничего не могу сделать. Будь враг в комнате одна, то можно было бы, подобрав что-нибудь тяжелое, швырнуть в неё из дверного проема, но это исключено.

Придётся подчиниться.

Только вот нашлись несогласные.

— Нет! — Цао Сюин, нетвердо стоящая на ногах, направила руку мне в грудь, — Исключено!

— Там твоя внучка, старуха…, — процедил я в гробовой тишине. Все присутствующие молчали.

— Внучку я воспитаю снова! — отрезала непреклонная бабка, загораживая растерянно хлопающего глазами Васю, — Заморозят ей голову — вырастет новая! Воспитаю! Отойди, шипоголовый! Прочь!

— Ладно, — равнодушно пожимаю плечами я и присаживаюсь, подбирая с пола свои штаны.

— Что у тебя на спине? — интересуется, подходя, Салиновский, стоявший до этого момента со сжатыми кулаками и без одной мысли в голове.

— Да фигня полная, смотри, что у меня здесь, — достаю я кое-что из кармана штанов, а затем впихиваю это Паше в рот.

Тот удивленно мычит и размахивает руками от неожиданности, что позволяет мне без малейших усилий Пашу взять, а затем и надвинуть его на Цао Сюин, блокируя бабке все векторы для её нейтрализующей способности. Пихая старушку Пашей, я вовсю использую свою повышенную силу, чтобы допихать обоих до спальни самой хозяйки общежития, втолкнуть их туда, а затем закрыть нахрен двери, сломав поворотную ручку!

— Вообще-то, это я для Безликой готовил…, — бормочу я слегка заторможенно, оглядывая отвесивших челюсти присутствующих. Ну да, дурацкая была идея пробовать найти условную женщину, очаровав текущих женщин Салиновским? Ну вот потому и не стал. Но все равно лаврушка пригодилась.

— Витя! — ко мне подлетела Юлька, — Ты в самом деле…?

— Да, — киваю я ей, активно жестикулируя, — У нас нет выбора. Там десяток человек с боевыми способностями энергетического типа. Они запросто могут развеять призраков. И сжечь меня. Это единственный путь.

Глажу по голове подошедшего Васю, а затем, с треском порвав роскошное полотенце Цао Сюин на две части, завязываю мальчику глаза.

— Там много… всякого, — поясняю я ему и окружающим, — Незачем ему это видеть.

Долбежка в дверь спальни комендантши слабеет. Не хочется гадать, что там сейчас. Или что будет. Хорошо, что камеры не работают.

Беру парня на руки и уношу.

Конвикская смотрит, высунувшись из комнаты Янлинь. Я иду медленно и осторожно, стараясь не наступать на участки пола, вымазанные моей слизью, уж больно скользкое оно. По требованию предательницы даже делаю пируэт с парнем на руках, демонстрируя свою голую жопу. Мол, никакой бомбы не прикреплено. Она бдительна, она настороже, но я демонстрирую кристально чистые намерения. Более того, зайдя в комнату, отпускаю Васю, чуть подталкивая его в спину и отступая назад. На пацане легкая майка и шорты, он не вызывает никакого подозрения.

— Смотри-ка, — нервно усмехается напряженная Оксана, толкая китаянку к кровати с винчестерами, — Забирай! Валите! И не высовывайтесь!

Через секунду её рука лежит на покрытой огнем голове пионера.

Губы Янлинь дрожат, но она сноровисто сгребает накопители с кровати. Ободряюще киваю ей, а затем, взяв за плечико, вытягиваю из комнаты.

Мы возвращаемся.

— Вероника, держи её! — передаю ошеломленную главу нашей полностью обосравшейся безопасности не менее ошеломленной психиатрессе, проморгавшей предателей, — Не позволяй открыть спальню.

— Что?! — приходит в себя китаянка, — Бабушка?!! Где она?!! Бабуш…

— Тихо, — серьезно говорит ей Кладышева, зажимая начавшей паниковать «чистой» рот, — Всё у твоей бабушки… нормально. Наверное. Во всяком случае — хуже не будет.

Скрип и вой динамиков интеркома. Едва узнаваемый женский голос диктует несколько цифр и букв. Тишина.

Приседаю на корточки у едва-едва открытой двери, закуриваю. Внутри — вялое придурковатое торжество. Наконец-то никто вокруг не понимает, что происходит! Да, это очень хорошее ощущение. Чувствуешь-таки контроль над ситуацией. Нет, никакого контроля нет. Я на самом деле банально отдал подзащитного враждебным дятлам. Они сейчас вполне могут его забрать и всё такое. Наверное. Если я ошибся, если не поверил своим инстинктам и выводам.