Плащ и шпага

- Что бы не случилось, мне не в чем будет упрекнуть себя: из ребенка, оставленного мне графом Гедеоном, я сделала человека... Мой долг исполнен.

Однажды, через некоторое время, Югэ уже приближавшийся к своему совершеннолетию, встретил под горой, на которой построен город Ош, красивую девушку. Она поддерживала обеими руками полы длинного плаща, которым был окутан её стан, и смотрела испуганными глазами на лужи грязной воды и глубокие рытвины дороги, по которой ей нужно было идти. Ночью прошел сильный дождь и превратил эту дорогу в настоящее болото. Хорошенькая девушка сердилась и стучала щегольски обутой ножкой по камню, на котором она держалась как птичка.

Привлеченный её красивым личиком, Югэ подошел к ней и, желая помочь, спросил:

- Что это с вами? Кажется, вы в большом затруднении?

Девушка обратила на него блестящие и веселые карие глаза и, сделав гримасу, как дитя, которому не дают конфетки, отвечала:

- Да, и есть отчего! Меня ждут в той стороне, там будут танцевать. Я нарядилась в новенькое платье, а тут такая дрянная дорога - ямы да грязь на каждом шагу! Ну как же мне пройти? Не знаешь, куда и ногу поставить. Просто, хоть плачь!

- Ну плакать тут ещё нечего, вот сами увидите.

И прежде, чем хорошенькая девушка догадалась, что он хочет сделать, Югэ схватил её на руки и зашагал медленно через лужи.

- Но послушайте, что же это вы делаете? - вскричала она, стараясь освободиться. - С которых это пор носят людей таким образом?

Югэ, забавляясь шуткой, остановился среди дороги и, взглянув на хорошенькое личико, красневшее рядом с его лицом, весело спросил:

- Прикажете опустить вас здесь?

- Как можно! Подумайте сами!

- Значит, вы сами видите, что надо тихонько оставаться у меня на руках и довериться моему усердию.

- Тихонько! Тихонько! Вы думаете, может быть, что так удобно? продолжала она, расправляя руками складки своего измятого плаща. - Хоть бы уж вы не теряли времени на пустые разговоры.

- А вы хотите, чтобы я шел поскорей? Извольте! Но если мы упадем, то вы будете сами виноваты.

Он нарочно споткнулся, она слабо вскрикнула и уже больше не двигалась.

- Вот вы стали умницей, и я тоже стану осторожней. Ведь я хлопочу для вас же, чтобы не вышло беды с этими вот хорошенькими ножками.

Югэ прижал к себе незнакомку немножко сильней и лукаво доставил себе удовольствие пройти через дорогу, не очень спеша. Перейдя на другую сторону, он осторожно опустил девушку на сухое место, где уже был мелкий песок.

- Вот и все, - сказал он, кланяясь.

Хорошенькая девочка была совсем красная и невольно рассмеялась.

- Однако, вы порядочный оригинал! Схватили меня по-просту, даже не зная, кто я такая!

- Это был лучший способ познакомиться, а теперь, раз уж мы знакомы, можно ещё раз повторит то же самое.

- Кого я должна благодарить?

- Югэ де Монтестрюка.

- Как! Это вы - граф де Шарполь? Тот самый, что наделал столько хлопот маркизу де Сент-Эллису в его замке Сен-Сави?

- Тот самый.

- Поздравляю, граф! Теперь уж я не удивляюсь больше, что у вас такая сильная рука!

Она смотрела на него ласково, качая головой, как птичка.

- Я вам сказал, кто я, могу теперь узнать и ваше имя? - спросил Югэ.

- О! У меня имя совсем не знатное, а самое скромное - меня зовут Брискетта.

- Прехорошенькое имя. А нельзя ли будет поскорее опять встретиться с владелицей этого имени?

- Вот уж и любопытство! Ну, что же, поищите сами и, если уж очень захочется найти, найдете: девушка в Оше ведь не то, что зяблик в лесу.

Затем она низко присела и ушла, переступая на кончики пальцев, как куропатка в борозде на поле. Сделав шагов тридцать, уверенная, что он ещё следит за ней глазами, она обернулась, улыбнулась и кивнула головкой.

Разумеется, у Брискетты не было ни величественного стана, ни важного вида принцессы Леоноры, ни её сверкающих глаз ни белых длинных рук. Никто не принял бы её за королеву, но её свежие губы алели, как вишни, длинные загнутые ресницы оттеняли темной бахромой веселые глаза, вся её маленькая фигурка дышала грацией, а стройная ножка кокетливо несла эту фигурку. Эти ножки, касавшиеся Югэ, пока он нес её на руках, не выходили у него из головы. Щечки её цветом и свежестью напоминали спелые персик, так и хотелось укусить их.

Кровь Югэ волновалась и он продлил свою прогулку, преследуемый воспоминанием о Брискетте; её живая и легкая фигура, казалось ему, все ещё идет рядом. Задумчивый он вернулся в Тестеру, несколько дней бродил по темным углам. Агриппа спросил, что с ним, и Югэ рассказал ему о приключении на большой дороге.

- С этой минуты, - прибавил он, - куда бы я ни пошел, повсюду мне чудятся её карие глаза, так на меня и смотрят... Ночью блестят в темноте... Когда ветерок шелестит листьями, мне слышится её голос, смех ею звучит у меня в ушах... Должно быть, я болен.

- Нет, вы просто влюблены.

- Влюблен? - спросил Югэ.

- Послушайте, граф, вот вы уже и покраснели, как пион. Эта болезнь не редкость в ваши лета... А хотите убедиться, что я не ошибаюсь?

- Разумеется! Я, Бог знает, что бы дал за это.

- Давать ничего не нужно, только делайте, что я скажу.

- Говори.

- Вы после виделись с ней?