Плащаница из Овьедо

Когда же все кончилось и к нему вернулось сознание, Джеймс увидел перед собой лицо Ханны, чьи голубые глаза смотрели прямо на него. Это было самое прекрасное лицо, которое он когда-либо видел.

Глава 41

«Иисус умер. Иисус воскрес. Иисус придет к нам снова».

Высоко подняв потир над головой, отец Джимми цитировал вслух таинство веры, а разношерстная паства, нашедшая в себе силы встать рано и прийти на утреннюю службу, повторяла за ним. В это воскресенье прихожан было меньше, чем обычно, что объяснялось ненастной погодой и все еще скользкими дорогами из-за прошедшего прошлой ночью дождя, поэтому некоторые голоса выделялись среди остальных, отчего слова звучали вразнобой и казались ему потертым ковром, на котором местами еще сохранились яркие махровые пятна.

Еще с тех времен, когда он был простым министрантом, отец Джимми говорил себе — и другим, если кто спрашивал, — что его дом — церковь. Он чувствовал в ней свое призвание подобно тому, как чувствует свой врожденный талант художник, доктор или учитель. Для него не существовало сомнений, альтернативы этому или спасения от этого. Джеймс каждый день говорил Господу спасибо за то, что тот вселил в его сердце такую уверенность.

А теперь случилось это.

Его взгляд скользил по лицам смотрящих на него людей. В одних виделась скука, в других — страстное желание просвещения. Но были здесь и те, которых просто привела сюда укоренившаяся привычка. Как бы они отреагировали, если бы он вдруг выступил вперед и объявил, что второе пришествие уже почти случилось? Сказал бы, что Иисус вновь войдет в этот мир и принесет спасение всем униженным и угнетенным? Изменились бы их жизни в мгновение ока или же они с безразличием перекрестились бы и пошли домой к своим бессмысленным телепередачам или на надоевшую работу?

Закончив службу, отец Джимми вернулся в ризницу, в которой уже был монсеньор.

— То, что произошло вчера, стало для меня полной неожиданностью, — сказал старик, доставая из шкафчика мантию, а Джеймс начал снимать свою. — Не могу утверждать, что не думал, что подобное может случиться. Ты что-нибудь слышал о той девушке?

— Простите? — переспросил его отец Джимми, наполовину сняв мантию через голову.

— О той девушке, Мэннинг. Ты о ней ничего не слышал?

Молодой священник стал приглаживать волосы руками, чтобы выиграть время для ответа.

— Нет, не слышал. Совсем ничего, — ответил он.

— Нехорошая история получается. Думаю, мне нет смысла говорить тебе, чтобы ты сообщил о ней куда следует, если вдруг увидишь.

— Нет, монсеньор, я понимаю, — сдержанно произнес отец Джимми, а сам подумал: «Вот так и начинается падение. Сначала маленькая ложь, потом “нет, не слышал”. А дальше что?» Первая трещинка в цементном растворе, который не дает распасться кирпичной стене. Она едва заметна. К тому же стена ведь не падает? Но от второй трещины раствор раскрошится больше, и еще больше от третьей.

Он отдал свою бело-золотую мантию мальчику-министранту, который повесил ее в шкафчик.

— На сегодня все, Майкл, можешь идти, — сказал монсеньор мальчику и обратился к Джеймсу: — Знаешь, мистер Витфилд снова сегодня утром приезжал.

— В самом деле?

— Девушка до сих пор не вернулась. Ее не было всю ночь, и это в ее-то положении. Невероятно! Я посоветовал ему обратиться в полицию, если она не покажется в скором времени. Что могло случиться, чтобы вот так выскочить на улицу посреди ночи?

— Я… Я не берусь утверждать, но я уже рассказывал вам, что она боится этих людей. Вы запретили мне заводить об этом речь.

Монсеньор кивнул в знак согласия.

— Да, говорил. Но в свете происходящего я мог и ошибаться.

— Ну, она была ужасно… озадачена. Она боится за ребенка, которого носит под грудью. С самого начала ей очень сильно хотелось его оставить. И теперь, учитывая всю эту информацию, девушка боится отдавать ребенка в их руки.

— И как ей поступить правильно, по твоему мнению?

— Я, честно говоря, не знаю.

— У нее есть доказательства, оправдывающие ее подозрения? Или это… как бы сказать… чисто теоретически?

— Теоретически, монсеньор.

— А может, она все выдумывает? — Резкие нотки в голосе монсеньора Галахера свидетельствовали о том, что у него начало лопаться терпение. В ризнице сильно топили, и воздух обжигал ему ноздри.

— Нет, не думаю, что она выдумывает. Она их прямо спросила, и они подтвердили ее опасения.

Не такой ответ хотелось бы услышать монсеньору Галахеру. Иметь дело с иллюзиями нервной девушки и без того было нелегко. А если это не иллюзии, тогда последствия могут быть очень серьезными. Внезапно вспомнилась лекция, которую Джеймс пытался прочитать ему в прошлый раз.

— Но как им удалось добыть кровь Христа, ДНК или как ее там, которую, как ты считаешь, они использовали в своих целях?