Пластиковый век. Сборник рассказов

– Кайтесь! Кайтесь! Вы все согрешили! – гремел его, усиленный динамиками голос. Все торопливо садились на землю и засовывали голову между колен в покаянии. Мы беспрепятственно забрали бесчувственную девушку и стали подниматься и тут она очнулась. Весь наш так хорошо продуманный план чуть не пошел коту под хвост. Перепуганная девица стала вырываться и нарушать линейность полета. Подлетевший, вовремя Вадим приложил ее биоэнергетической анестезией.

– Так, Вадик, с тобой все понятно, но ты Кира! – капитан Лань недовольно нахмурилась. – Это нарушение не только инструкции, но и Законов Солнечной Системы. Вы понимаете, что я должна об этом доложить?

– Да, капитан! – хором ответили мы, Вадим трясся, что за его благородство можно под суд попасть он не подумал. Но я была спокойна, за двадцать совместных рейсов, я изучила капитана, она женщина суровая, но своих никогда не сдает. А девочку ей тоже было жалко, не зря же она первым делом отправила ее в лазарет в обход карантина.

– Значит так, по уложению о ограниченных контактах, я могу принять ее только при условии что она носитель культурных ценностей, находящихся под угрозой исчезновения. Вот и ищите эти ценности. На ремонте мы будем еще сорок шесть дней, так что думайте! Что угодно от вышивания крестиком, до художественного плевания в потолок. Ясно? Все свободны.

Мы, стоя навытяжку, проводили ее взглядом, на пороге кают-компании суровая капитан обернулась и ободряюще улыбнулась. Вадим, едва шлюзовая дверь затянулась за ней, накинулся на меня:

– Кира, что же делать?

– С чем? – не поняла я.

– Что если она не носитель культурных ценностей? Оставить ее здесь нельзя, это плато безжизненно и она погибнет даже летом, а зимой здесь минус восемьдесят, а вернуть ее назад…

– Вадим, успокойся, пожалуйста. В этом обществе нет роботов и автоматов, так что все делается руками людей, она обязательно что-то умеет делать, чего не умеют делать наши умники из Департамента. А если ее объявили ведьмой, то есть шанс что она сенсив, тогда ее вообще с распростертыми руками примут. Пойдем лучше к Сухову, посмотрим как там она.

Вадим, молча, кивнул, и мы пошли в медбокс. На пороге мы услышали дикие вопли этой девицы. Парень ломанулся в отсек. Все-таки горластая девка, подумала я и вошла следом. Ведьма вжалась в угол и визжала, трубки системы жизневосстановления торчали из нее, как будто она решила пустить корни прямо на углепластовой палубе. Сухов растерянно смотрел на нее и попытался подойти, девка заголосила еще громче. Я окинула взглядом помещение и догадалась в чем дело:

– Сухов, быстро выйди отсюда и сними медицинский комбез! – он непонимающе уставился на меня, потом посмотрел на комбез и снова на меня. – Бегом! – рявкнула я. Он выскочил за двери. Я подошла к девице и обняла ее, она сначала сопротивлялась, но потом вцепилась в меня и разрыдалась.

– Все девочка, все закончилось! – сказала я на ее родном хонкуре. – ты в безопасности. Все уже закончилось, успокойся, тебе нечего боятся…

– Холодный демон! Холодный демон! – девочка постепенно выходила из истерики. – это был холодный демон, он пришел за мной, я великая грешница!

– Выпей, – я незаметно раздавила капсулу с нейростабилизатором над стаканом с персиковым соком. – Это сок заморской ягоды. Тебе он понравится!

– Ты странная, но я тебе верю… – она посмотрела на меня снизу вверх, доверчивая девочка и вправду верила мне, я почувствовала себя неуютно. – ты хорошая…

Она попробовала сок, несколько секунд шевелила губами и, распробовав махом, выпила все, за всю свою короткую жизнь она не пробовал ничего настолько сладкого. Она робко посмотрела на меня, я улыбнулась и налила ей еще. После третьего стакана стабилизатор начал действовать, и она впала в полусонное состояние. Вадим поднял ее на руки и положил на стол. Какое-то мгновение он медлил, похоже, решал, стоит ли целовать ее, но просто развернулся и вышел из медбокса медицинский робот уже оплетал ее коконом из трубок и проводов. Я погладила ее по голове:

– Полежи, мы тебя подлечим!

Миата нежно и отстраненно улыбнулась мне и заснула. В кабинете Сухова собралось уже достаточно много народа, кроме Вадима и собственно Леонида Парфеновича, присутствовали: капитан Лань, старший помощник Пахоменко, программисты Ногата и Стивенсон, главный специалист по слухам и по совместительству первый навигатор Цимерман, в углу, поджав упрямо губы, стояла тетя Зина, повариха. Ее знали как добрейшей души человека, у которого всегда можно выклянчить лишнюю булочку, но если она упиралась, ее тучное тело не мог сдвинуть даже авторитет капитана. Остальные, не занятые на вахте, скорее всего, стояли под дверью. Слух о том, что Вадим во время разведывательного полета спас прекрасную принцессу, уже разнесся по кораблю. Слухи вообще распространялись быстрее гравитации, этот парадокс до сих пор не могли объяснить физики. Сухов отвел глаза, ему был стыдно от того что он врач не смог успокоить пациента, а занималась этим я.