Пластилин колец

– Назад, – прохрипел Фрито, – надо найти другую дорогу. И как можно скорее!

Хобботы бежали от зловещего хлюпанья, сворачивая то в один проход, то в другой, но звук его все равно настигал их, и уже становилось нечем дышать Кт тошнотворного запаха прокислых конфет. Хобботы продолжали бежать вслепую, пока впереди, преграждая им путь к спасению, не послышался громкий гвалт.

– Осторожно, – прошептал Фрито, – это патруль урков. Сраму не потребовалось много времени, чтобы увериться в его правоте, ибо так сквернословить и лязгать доспехами могли одни только урки. Хобботы вжались в стену, надеясь, что их не заметят.

– Чтоб я сдох, – прошипел голос во тьме, – у меня от этого места всегда мурашки по коже.

– Засохни, гнида! – прорезал тьму другой голос. – Разведка донесла, что здесь бродит хоббот с Кольцом.

– То-то и оно, – высказался третий, – и если мы его не возьмем, Сыроед разжалует нас в ночные кошмары.

– Третьего класса, – согласился четвертый.

Урки все приближались, и вот уже проходили мимо совсем переставших дышать хобботов. Но стоило Фрито подумать, что опасность миновала, как холодная, слизистая лапа вцепилась ему в грудь.

– Ребя! – в восторге завыл урк. – Пымал я его, пымал!

В мгновение ока урки, размахивая дубинками и наручниками, навалились на бедных хобботов.

– Сыроеду будет приятно полюбоваться на вас! – ухмыльнулся урк, вплотную приблизившись к Фрито и обдавая его своим неаппетитным дыханием.

В самый этот миг туннель содрогнулся от громового утробного стона, и урки в ужасе отшатнулись.

– Ах, дерьмо! – завопил один. – Это она зубы точит!

– Шобола! Шобола! – взвыл другой, исчезая во мраке. Фрито выхватил из ножен Слепня, но кого рубить, он все равно не видел. Мозг его лихорадочно заработал, и он вдруг вспомнил волшебный снежный шар, который дала ему Лавалье.

Надеясь на чудо, он вытянул вперед руку с шаром и нажал кнопочку на его донце. Мгновенно вспыхнул, затопив собой промозглую тьму, ослепительный свет карбидного прожектора, и перед хобботами распахнулась огромная зала с отделанными дешевым ситчиком и жаростойким кухонным пластиком стенами. А прямо перед ними громоздилась кошмарная туша Шоболы. Зрелище оказалось настолько жуткое, что Срам завопил от страха. То была гигантская, бесформенная масса подрагивающей плоти. Пламенно-красные глаза ее разгорались тем ярче, чем ближе она подбиралась к уркам, волоча по каменному полу измахрившийся подол нижней сорочки с каким-то непечатным узором. Навалившись на оцепеневших от ужаса урков, она принялась раздирать их ногами в когтистых шлепанцах, а с острых клыков ее между тем падали на пол большие желтые капли куриного бульона.

– Опять за ушами не мыто! – надсаживалась Шобола, отрывая у урка конечность за конечностью и сдирая с него доспехи, будто обертку с конфетки.

– Ты ни разу никуда меня не выводил! – брызгая слюной, орала она, ухитряясь одновременно запихивть в утробу еще сотрясаемое корчами тулово.

– Я отдала тебе мои лучшие годы! – гневно завывала она, протягивая к хобботам острые красные ногти.

Фрито отступил на шаг, прижался к стене и рубанул Слепнем по алчным ногтям, но Слепень лишь немного попортил лак и только. Шобола, взъярясь пуще прежнего, завизжала. Последним, что запомнил Фрито, сжимаемый лапами ненасытной твари, был Срам, с лихорадочной торопливостью прыскающий репеллентом в бездонную глотку Шоболы.

9. Большой компот в Минас Термите.

Вечернее солнце опускалось, как за ним водится, на западе, когда Гельфанд, Мопси и Пепси осадили изнуренных баранов у ворот Минас Термита баснословной столицы всего Роздора, Главного Оплота Запада и самого крупного в Нижесреднеземье производителя сырой нефти, детских пищалок и наждачных кругов. Город окружала Равнина Пеллагранора, земли которой были богаты навесами для сушки хмеля и амбарами, не говоря уже об обширных пашнях, овчарнях, коровниках, струистых ручьях и помавающей раскидистыми ветвями клюкве. Широкий Эманац беспорядочно орошал эти земли, год за годом наделяя неблагодарных их обитателей невиданными урожаями саламандр и малярийных комаров. Не удивительно, что город притягивал к себе множество остроголовых Южан, толстогубых Северян и распущенных Элеронов. Город был единственным местом, где они могли получить паспорт, позволяющий выбраться из Роздора.

История города восходила к Стародавним Дням, в которые Белтелефон Слабоумный неведомо с какой напасти повелел, дабы на этой плоской равнине был воздвигнут королевский горнолыжный приют невиданной красоты. К сожалению старый Король окочурился, так и не успев увидеть вырытого под приют котлована, а его гидроцефалический сын Набиско Некомпетентный характерным для оного образом запутался в чертежах старого скупердяя и заказал для строительства несколько более напряженный бетон, чем того требовал первоначальный проект. В результате был возведен Минас Термит или, как его еще называли, "Набискина Придурь".