Пластилин колец

Нетерпеливым жестом незнакомец вырвал из лапки хоббота этот древний анекдот и заменил его сложенным вдвое пергаментом. Фрито взглянул на печати с изображением Архангела Михаила и Х-руны Гельфанда, оттиск которой на затвердевшей жевательной резинке удостоверял личность посланца. Поспешно отодрав резинку и сунув ее в карман (на потом, для Срама), Фрито стал читать письмо, с трудом разбирая знакомые палмеровские закорючки. Письмо гласило:

Фритюша, друг!

Мы таки наступили на грабли! Вонища стоит, не продохнешь! Сыроедовы Ноздрюли расчухали нашу маленькую хитрость и теперь землю роют, ищут "четырех хобботов, одного с розовым хвостом". Ты только не мети икру и не думай, будто кто трепанулся. Делай быстро ноги оттуда, где ты сейчас есть, да не потеряй сам-знаешь-чего. Постараюсь встретить тебя на Заварухе, а если нет, ищи меня в Дольне. Во всяком случае, вали налегке. А насчет Топтуна не трухай, он малый свойский, тертый, отчаянный, коли ты меня понимаешь.

Вынужден закруглиться, оставил одну хреновину на бунзеновской горелке

Гельфанд

P.S. Как тебе моя новая почтовая бумага? Это я в Конторе по найму лабухов напел кой-чего, ну, мне и выдали.

Хрюлетка с булочкой вновь оживились. Стараясь не допустить их несвоевременного повторного появления на свет, Фрито прошептал:

- Значит, здесь мы в опасности.

- Не надо бояться, мирный хоббот, - сказал Топтун, - ибо теперь с тобой я, Артопед из рода Артбалетов. Гельфанд должен был рассказать обо мне в письме. У меня куча имен...

- Да, господин Артбалет, конечно, - прервал его перепуганный Фрито. Но если мы не выберемся отсюда, считайте, что мы вляпались. Я уверен, что кое-кто в этой жалкой рыгаловке тянется к моему скальпу и вовсе не для того, чтобы причесать меня покрасивее!

Вернувшись в кабинку, Фрито обнаружил трех своих хобботов, все еще пытающихся наесть морды потолще. Игнорируя незнакомца в маске, Срам улыбнулся Фрито во всю засаленную рожу.

- Я-то гадаю, куда это вы запропали, - сказал он. - Хотите кусок кутенка?

Хрюлетка Фрито радостно устремилась навстречу Срамову кутьку, но Фрито заставил ее вернуться и уселся за стол, стараясь оставить побольше места для кривоколенного Топтуна. Хобботы с вялым интересом оглядели пришельца.

- А я думал, попрошаек сюда не пускают, - сказал Срам.

Фрито поймал в воздухе гневную длань Топтуна.

- Послушайте, - быстро заговорил он, - это Топтун, друг Гельфанда и наш друг...

- И у меня куча имен... - завел свое Топтун.

- И у него куча имен, но сейчас нам следует сделать вот что... - тут Фрито почувствовал, что сзади над ним нависла огромная туша.

- Ну что, паскуды, платить собираетесь? - раздался из-под копны брысых волос и картонного пятачка скрежещущий голос.

- А, да, конечно, - ответил Фрито, - чаевые у вас здесь, э-э-э... внезапно он ощутил, как здоровенная когтистая лапа полезла к нему в карман.

- Пустяки, птенчик, - прорычал тот же голос, - хватит с меня и колечка! Га-га-га-га-га!

Фрито пронзительно взвизгнул и увидел, как с головы фальшивой свинюшки свалился парик, обнаружив горящие красные зенки и мерзкую ухмылку Ноздрюля! Будто загипнотизированный, хоббот вперился взором в слюнявую пасть огромного призрака, отметив невольно, что каждый клык его заострен, точно бритва. "Не хотел бы я получать счета от его дантиста", - подумал Фрито, озираясь в надежде на помощь, а между тем гигантский изверг уже поднял Фрито на воздух и обшаривал его карманы в поисках Великого Кольца.

- Ну, давай, давай, - теряя терпение, рычало чудовище.

- Где оно у тебя?

Еще восемь страшенных подавальщиц приблизились, разевая жуткие пасти. Со свирепой жестокостью они схватили трех побелевших от страха хобботов. Топтуна нигде не было видно, только пара дрожащих пяток со шпорами торчала из-под стола.

- Ладно, гони Кольцо, бурундук! - прошипел нечистый дух, воздымая огромную черную булаву. - Говорю тебе - уй-ю-ю-юй!

Ноздрюль взвыл от боли и, уронив Фрито, подскочил к потолку. Острый, зазубренный клинок показался из-под стола. Следом вылез Топтун.

- О, Драконбрет! Гильторпиал! - завопил он с тирольскими переливами, взмахнул, словно безумный, мясницким ножом и с этим несуразным оружием бросился к ближайшему призраку.

- Банзай! - орал он. - Пленных не брать! Торпеды к бою!

И от души замахнувшись, Топтун на добрый ярд промазал мимо своей мишени, споткнулся о собственные ножны и кубарем покатился на пол.