Пластмассовые лица. Часть первая

Отчего она бежала в этот момент? Что такого страшного предложил ей этот парень? Просто побыть на репетиции? В этом же нет ничего особенного. Почему бы и нет? Но странные, противоречивые чувства выходили откуда-то из груди, и мысли тут же теряли всякую стройность. Она тут же вспомнила Теда. Любовь и страсть всегда идут рука об руку со страданием и болью. И эти струны души она больше не собиралась беспокоить ни в коем случае и ни под каким предлогом. Она не готова была испытать новое чувство, за которым неизбежно последует новая боль. А стоит сделать один маленький выбор в сторону сближения с кем-либо, только раз полить этот цветок, и всё – это будет уже не остановить. Цветок распустится и вспыхнет своим завораживающе алым цветом, оживёт своим благоуханьем. И от него уже будет невозможно оторваться, невозможно будет отвести взгляд, он будет притягивать, как магнит. И человек, в надежде прикоснуться к этому цветку, будет готов на всё, даже на самые ужасные поступки. Просто удивительно, как тяга к чему-то хорошему и светлому может идти рука об руку со злом.

А ещё бывает иначе: человек становится одержим цветком. Он словно загипнотизирован и не замечает больше ничего вокруг. Но время неумолимо идёт вперёд, и цветок, как и всё живое, начинает постепенно умирать. Он теряет сначала запах, потом цвет, потом свою привлекательность, но человек продолжает цепляться за эту соломинку, он хочет как-то реанимировать увядающую красоту, но, увы, это невозможно. Тогда человек наконец-то обращает внимание на всё то, что его окружает и окружало до сих пор, всё то, что его так мало волновало и казалось не таким уж важным. Ведь на оставшийся сухой черенок уже нет смысла смотреть. И вот он оглядывается вокруг, и нет ничего, что может так же увлечь его, так же наполнить его жизнь смыслом, так же подарить ему тягу к существованию. Он опустошён и сломлен. Это боль, которую испытывает каждый, кто хоть раз в жизни любил…

Джон Вайер продолжал репетировать роль Энтони в заброшенном павильоне. Несколько репетиций после такого неожиданного столкновения с Джилл он ждал, что она всё-таки придёт снова. Казалось бы, сама судьба дала ему такой шанс, но, увы, чуда не произошло. Джон отпустил эту ситуацию, понимая, что надеяться бессмысленно, поэтому, когда Джиллиан Фокс вновь появилась в дверях павильона, это было похоже на ушат воды, вылитый на голову.

– Здравствуй, – произнесла она как ни в чём не бывало.

– Привет, – ответил Джон, находясь в полном замешательстве, – я уже думал, ты не придёшь. Что-то случилось?

– Да нет, – пожала плечами Джилл, – ничего не случилось.

– Тогда почему ты всё-таки решила принять моё приглашение? Просто прошло уже пару недель.

– Захотелось снова послушать тебя. Вокруг так много шума и ненужной болтовни, столько лжи и фальши. Хочется чего-то такого, – Джиллиан задумалась, – чего-то настоящего. Искренности.

– Искренности? – переспросил Джек.

– Да, искренности.

– Значит то, что ты слышала тогда, тебе показалось правдоподобным?

– Нет, не совсем. Это было искренне. Я же не сказала правдоподобно. Там были мелкие недочёты, наверное, но звучало очень искренне. Это хорошо, так как искренность – это половина таланта.

– А другая половина?

– Другая половина – это работа. Любой талант надо развивать, а для этого нужно очень много трудиться, чтобы превратить его в нечто по-настоящему стоящее, во что-то такое, что привлечёт внимание и восхищение многих. И обе эти половины зависят от тебя.

– Так значит, это было неправдоподобно?

– Были моменты, которые немного коробили слух.

– Покажешь мне?

– Если ты заново прочтёшь, то обязательно покажу.

И Джон Вайер начал читать свою роль. Он старался, действительно очень старался читать проникновенно и с чувством, он вкладывал всё, что мог в свой страстный монолог. А Джиллиан тихонько присела в тени и слушала его, не выказывая никаких эмоций: ни одобрения, ни недовольства.

Далее она попросила Джона сделать паузу:

– Можно тебя попросить остановиться?

– Что? – сбился Джон.

– Вот этот кусочек, что ты только что читал про то, как он размышлял, что ему делать дальше, о том, какой он неудачник, и что-то там ещё. Прочитай его ещё раз, пожалуйста.

– Хорошо, – согласился Джон. Он отлистал несколько страниц назад, нашёл нужный абзац, откашлялся и начал читать: