Плата

— А вы бы поступили по-другому? — Гармус царапнул Александра острым взглядом. — Некто, разговаривающий голосом погибшей жены, предложил мне исцеление — было бы глупо отказаться. Не знаю, что на меня нашло — наверное, отчаяние и злоба на весь мир. А может, я просто решил, что метастазы проникли в мозги, и у меня начались галлюцинации. В общем, я подозвал собаку — и несколько раз ударил ее кирпичом по голове. Она даже взвизгнуть не успела. А затем произошло чудо: я почувствовал невероятный прилив сил, как будто рак, терзавший мое тело, вдруг ослабил хватку.

Гармус прикрыл глаза, и Александру на мгновение показалось, как ублюдок мечтательно улыбнулся. Александра затошнило от слов убийцы.

— Это чувство длилось недолго, — после паузы проговорил Чужак. — Спустя несколько минут я ощутил привычную слабость и боль в животе. Снова прозвенел таксофон. Оператор сообщил, что полное исцеление возможно, если я буду выполнять другие задания. Вносить плату.

— Что это значит? — удивился Александр.

Гармус будто проигнорировал его вопрос и с отрешенным видом продолжил рассказ:

— Он всегда выходил на связь через таксофон возле заправки. Поначалу Оператор просил убивать бродячих собак — по какой-то причине он их ненавидел. Скрепя сердце я выполнял задания, с удивлением отмечая, как с каждой убитой дворнягой улучшалось мое самочувствие, хотя о полном выздоровлении говорить было рано.

— Все это звучит невероятно, но допустим, что это правда. — Александр на мгновение прикрыл глаза и устало помассировал переносицу: гул ртутных ламп проник в голову и теперь раздирал ее изнутри. — Давайте ближе к делу: почему вы перешли на убийства людей?

Гармус вдруг ссутулился, опустил взгляд. Он с трудом сглотнул (казалось, сгусток слюны застрял у него в горле) и, наконец, медленно ответил, едва выговаривая слова:

— Однажды Оператор дал новое задание. Он назвал адрес дома и номер квартиры с незапертой дверью. Нужно было убить девушку, которая ночью пьяной вернулась с вечеринки. Позднее я понял, что Оператор каким-то образом всегда знал адреса квартир, хозяева которых по рассеянности забывали закрыть на ночь дверь. Я отказался выполнить задание. Отказался внести плату. В этот же вечер мне стало хуже: болезнь словно вернулась за одно мгновение. Я блевал и харкал кровью, желудок и кости раздирало от боли. Я вернулся к таксофону, умоляя Оператора разрешить убить собаку, но он сказал, что так дело больше не пойдет — теперь нужно убить человека.

Александр с едва скрываемым отвращением смотрел на собеседника — расчетливого ублюдка, готового ради спасения собственной шкуры пойти на хладнокровные убийства. Конечно, если допустить, что он говорил правду, в чем Александр пока сомневался, уж слишком невероятно звучала исповедь Гармуса. Казалось, с каждой минутой своего рассказа убийца выглядел все хуже, словно воспоминания высасывали из него жизнь: помутневшие глаза провалились в темные глазницы, кожа пожелтела и стала похожей на древний пергамент, из щербатого рта с потрескавшимися губами запахло сладковатой гнилью. Александр непроизвольно отодвинулся на несколько сантиметров, стараясь избежать потоков зловонного дыхания и брызг слюны.

Гармус тем временем продолжал с обезумевшим видом:

— Я начал убивать людей, чтобы вернуть здоровье. Вы даже не представляете, как сильно я хотел жить! Возможность полного исцеления опьяняла меня, наполняла существование смыслом. Достаточно лишь выполнять задания Оператора. — Гармус опустил голову, мелко затрясся в беззвучном плаче.

— Вы провалили последнее задание, — холодно отчеканил Александр. Его мутило от безумного признания убийцы, но интуиция подсказывала, что сейчас следует ему подыграть. — Женщина осталась жива, а вас арестовали.

Гармус поднял голову, ощерился горькой ухмылкой:

— Я не внес плату, и теперь мне конец. Я прошу вас об одном: сообщите моей матери, что я не хотел убивать этих людей, но другого выхода не было.

Гармус замолчал, посмотрел на адвоката затравленным взглядом. Александр в этот момент думал о том, какие вопросы задать подзащитному. Если допустить, что тот говорил правду, то оставалось много неясных моментов. Кем был таинственный Оператор? Как он вышел на Гармуса? Почему общался с ним только по таксофону?

Ничего из этого Александр спросить не успел: Гармус снова мелко затрясся и, закатив глаза, зашелся в диком надсадном кашле. Из его рта вылетели ошметки кровавой мокроты, а затем пузырями пошла розовая пена. Хватая ртом воздух, Гармус с жутким хрипом повалился на пол, выгнулся в предсмертном спазме.

— Конвой! — Александр вскочил с места и в растерянности подошел к подзащитному, не зная, что предпринять: как помочь человеку, который умирает на твоих глазах?

Дверь распахнулась, и в комнату влетели Крафт в сопровождении двух конвоиров: они наверняка видели припадок Гармуса на экране монитора видеонаблюдения и, судя по их ошалелому виду, перепугались не меньше Александра.

— Что с ним?! — выкрикнул Крафт, подбегая к убийце.