Плата по старым долгам

Молодые люди ничуть не смутились, хотя сочли за лучшее разъединиться, но сделали это не очень поспешно, тем самым как бы подчеркивая, что смущаться должны те, кто им помешал. Это не вызвало у Натали никаких нареканий, она лишь прикрикнула на сына за то, что он до сих пор не поехал за отцом, а у Дианы осведомилась готовы ли салаты?

Этот эпизод возможно не остался бы в памяти Олега, если бы Натали не вернулась к нему, когда они спустились в гостиную. А понадобился он ей только для того, чтобы начать уже давно готовящуюся атаку. Начала с того, что Олег слишком пристально обозревал бедра Дианы, чем смутил девушку, которой нет и семнадцати лет, и что вообще он старый развратник - любитель пышных женских форм.

- В свое время удивлялась, почему ты не тискал меня, даже когда учил плавать - тараторила Натали. - Не то, чтобы хотела этого, но удивлялась. Но потом поняла: Бог не дал мне того, что прельщает тебя: толстых ляжек и больших сисек.

- Но это не так, - пытался возразить Олег.

Однако Натали вошла в раж и не принимала никаких возражений.

- Хочешь сказать, что и у Полины не было таких достоинств? Но исключение только подтверждает правило. К тому же, сейчас она достигла прельщающих тебя кондиций, так что можешь повторить плохо усвоенное пройденное. Но как я понимаю, тебя больше устраивает ее приживалка, у которой этого добра хоть отбавляй. Только имей в виду: не ты один пользуешься этой ходячей периной: помимо сонма ее любовников, которых она меняет как перчатки, у тебя возникнут серьезные осложнения с Леонидом. Впрочем, вам не впервой делить одну чувиху на двоих.

- Не понимаю, о чем ты? - нахмурился Олег.

- А я, представь, все понимаю. Могу даже понять, что мужику трудно отказаться от такой девки, тем более, когда она сама навязывается. Но и в постели надо соображать, кому и что говоришь!

- Стоп, сестренка, так не пойдет. Давай разбираться, иначе я уйду, всему есть предел. Я догадываюсь, кого ты имеешь в виду, Петя кое-что поведал мне об этой Мирославе, но я видел ее только однажды, да и то мельком - четыре года назад.

- В конце июля она ездила в Киев. Перед отъездом взяла у Петьки твой адрес.

- Мне об этом неизвестно.

- Хочешь сказать, что она не была у тебя?

- Я уже сказал.

- И она не звонила, не обращалась к тебе, - недоверчиво прищурилась Натали.

- За чем?

- За компроматом на Романа. Эта стерва копает под него.

- Ты сошла с ума! - возмутился Олег. - Подумай, что мелешь. Какой компромат? Даже, если бы она обратилась ко мне, я не стал бы обсуждать с ней моих друзей. Тебе должно быть известно, что я не только не предавал товарищей, но и случалось брал на себя их немалую вину. Я не ставлю себе это в заслугу и напоминаю об этом только потому, что ты оскорбляешь меня.

- Так ты не общался с ней? - сбавила тон Натали.

- Я уже сказал - нет! И доказывать, клясться на кресте не стану.

Очевидно, что-то в его голосе было убедительней слов, потому что Натали растерянно посмотрела на кузена.

- Откуда же она узнала о том, что было известно только тебе и Роману?

- Мне надоели твои загадки! - повысил голос Олег. - Что произошло? Можешь толком объяснить?

Обиженно поджав губы, Натали вышла из комнаты. Олег подумал, что она не желает продолжать разговор, поскольку уверена в своей правоте, но Натали вскоре вернулась, молча протянула ему уже не первой свежести газету. Газета была сложена так, что в глаза бросалась статья под хлестким заголовком "Беспредел". Едва прочитав первый абзац, Олег по стилю угадал автора. Ну, конечно, - та же М.Хвыля! Газета была полуторамесячной давности, а в статье речь шла об увольнении рабочих Дулибского филиала. Как и в очерке "Когда в товарищах согласья нет", журналистка не касалась причин остановки филиала, повлекших увольнения, а, не жалея красок, рисовала сам, безусловно, неприглядный процесс увольнения трехсот рабочих и специалистов, у большинства из которых не было других средств к существованию, кроме работы, которой их лишили.

Как и следовало ожидать, свой гнев Хвыля обрушила не на генерального директора, о котором в статье даже не упоминалось, а на руководителя Дулибского филиала Шклярука, председателя объединенного профкома Сулиму, начальника отдела кадров объединения Корзуна.

Больше других досталось Роману. Не довольствуясь перечислением нарушений трудового законодательства, фактов бюрократического, а подчас и хамского отношения к людям, журналистка связывала эти безусловно не красящие начальника кадров поступки с его характером, мировоззрением, сложившимся за многие годы работы в милиции.

Уже это место статьи и вызвало у Олега протест - такие экскурсы в прошлое даже в чем-то провинившихся людей, по меньшей мере не корректны. А потом не поверил глазам. И только после того, как еще дважды прочитал предпоследний абзац, сознание восприняло смысл прочитанного.