Плата за любовь

…Я была рада его вновь видеть, мои глаза сияли от счастья. Олби увиваясь возле моих ног не видя его, требовал внимания к себе, то и дело, трогая своей лапой мои ноги. Но безуспешно, я не обращала на него внимания, тогда он просто решил разозлить, бегая вокруг меня, при этом, не задевая Льва, тот стоял, как и стоял, невольно улыбаясь. Я сгорала со стыда. Разозлившись, Олби с лаем выбежал из кухни. Между мной и Львом зависла пауза.

Первой решилась выйти из нее, я, предложив, – Как насчет кофе? Лев немного сконфуженно произнес, – Не чувствую аромата, а без аромата пить нельзя. Прости, он слишком горячий. Мне стало смешно, я выпалила, – И мокрый! Не сахарный, не растаешь! А аромат? Налив себе в чашку, отпив, с удовольствием подметила, – Прекрасен! Я утопаю в нем. Он, приблизившись, понюхал за мочкой уха, мне стало щекотно от его дыхания, потерев рукой, спросила, – Ну и как? Чувствуешь запах? Глядя в упор, ответил, – Да, ты – мой горький кофе, в нем что-то есть! Обалденный запах. Он обнял, я резко оттолкнула, выпалила, – Отстань! Я устала ждать. Искоса глядя на меня, добавил, – Не надо ждать того, кто не спешит. Резко оборвав, в слезах прошептала, – Это заметно, что не спешил. Смахивая со щеки, слезу, сказала, – Даже фантомы не спешат.

Он тихо произнес, – Прости! Такие, уж мы фантомы! Я, округлив глаза, стала его рассматривать, дрожащей рукой касаясь его руки, – Но ты, же не фантом, вот, же!.. Дотронувшись его руки, резко больно ущипнула. В укор услышала: ну и зачем, делать мне больно? Мне стало стыдно, я покраснела до кончиков волос. Лев расположившись за столом, вздыхая, произнес, – Ты присядь, нам надо поговорить. Я села и стала пить кофе, но пила его безразлично, только, чтобы сосредоточиться. Он, теребя непослушные волосы, признался, – Ты меня звала, я и пришёл.

Не выдержав спросила, – Но, ты хотя бы Лев? Он тихо произнес, – Вроде того, как видишь. Я весь час думал о тебе, ждал в аэропорту, мои мысли были поглощены тобой, мне казалось, что встретил свою мечту. Ты забрала мою душу. А когда ты лежала в клинике, я просто обязан был быть рядом, так как твой внутренний голос взывал ко мне, молил о том, чтобы я тебя нашел и помог. Вот я и помогал тебе, как мог, вытаскивал из бездны, очень привязался к тебе, так что, теперь зови не зови, буду рядом. Я была ошеломлена, узнав, что он был рядом, вспылив, спросила, – Так ты был рядом, все видел и молчал. Я тебя решила забыть, ты знаешь, что мы со Светкой решили поехать в пансионат, так как нам необходимо уйти от наваждений, чтобы не сойти с ума. Он молча кивнул, боясь быть не понятым, торопливо сказал, – Хотел продлить миг встречи, это для меня важно. Они не могут быть длительными, иначе ты и впрямь сойдёшь с ума. В истерике стукнув ему в грудь, крикнула, – Благодетель! Спасибо, что предупредил! Зло, сверкая глазами, с сарказмом выдавила, – Фантомас!.. Фигаро здесь, фигаро там!.. Вы свободны от долга! Я отпускаю Вас, Добродетель! Он, разводя руками, с горькой ухмылкой, произнес, – Но я не могу уйти! Меня это взбесило, крикнула, – Испаритесь с моих глаз, дышать нечем в Вашем присутствии. Он с грустью смотрел в упор, у меня начался приступ удушья. Я стала оседать на пол. Кинувшись ко мне, взяв на руки, вынес из кухни, в мгновение ока мы оказались в спальне. На кровати он мне делал искусственное дыхание, моля лишь открыть глаза.

Я слышала отдаленный лай Олби, что сталкивал с ног тапочки, словно боясь, что не приду в себя, разрывал их в клочья. Лев не обращая на него внимание, продолжал выравнивать мое дыхание, до моего слуха, дошли его слова: Слава Богу, очнулась! Открыв глаза, я увидела перед собой напуганное лицо Льва. Олби дорывал тапочки, показательно выбежал с ними из комнаты. Мы остались наедине с Львом. Приподняв мою голову, он впился холодным, влажным поцелуем в мои губы, прочувствовав его, я разревелась. Слезы лились потоком, выводя меня из стресса. Захлебываясь слезами, глотая их, спрашивала, – Ты не уйдешь? Ведь ты, же любишь меня?! Он, кивая, заверил, – Не уйду, люблю тебя. Для меня этого было достаточно, чтобы довериться ему. Расслабившись, сказала, – А ты можешь взять меня с собой, туда, где ты… Слова оборвал поцелуй, он сказал, – Да! Можно. Вспомнив о пансионате, всполошившись, произнесла, – Чёрт, я совсем забыла, что надо ехать в пансионат, может отказаться? Он отрицательно покачал головой, целуя руку, тихо сказал, – Время есть. Удивленно посмотрев за окно, было утро, не понимая ничего, сказала, – Ладно!

Он стал целовать мои глаза, у меня закружилась голова, наши тела приподнялись, мы с ним попали в воронку, летя неизвестно куда…