Плата за любовь

Он перекрывал рот поцелуем, шепча, — Ты самая юная и красивая! Моё сокровище! Высвободившись из объятий, подбежала к лестнице, стала подниматься на второй этаж. Подойдя к одной из дверей в коридоре, спросила, — Можно посмотреть, где живет любовь? Он, поедая меня глазами, произнес, — Тебе всё можно! Заглянув внутрь, я обалдела. Так было красиво. Скорее всего, это была спальня, так как меблировка комнаты говорила об этом, в центре стояла огромная кровать под дорогим красивым покрывалом из шелка. Занавесы из тяжелого атласа были зашторены. На столике горели ночники. И впечатлила! Неимоверная! Потолочная подсветка. Казалось, что это звезды в небе. Невольно бросила любопытный взгляд в открытую дверь в ванную. В ней было не менее красиво.

Лев подойдя к бару, вынул шампанское, виски, фрукты. Уже на ухо мне шепнул, — Можешь с дороги принять душ! И вышел на террасу. Я гонимая любопытством, направилась в душ. Так хотелось всё рассмотреть в ванной. Зайдя в кабинку, стала принимать душ, включая, то горячую, то холодную воду, испытывая наслаждение. У меня, даже не хватило времени подумать, — А дальше?! На меня смотрели мужские глаза, это был Лев c охапкой роз. Мы встретились глазами. Он смотрел влюблено, ненасытно. Я смело устремила на него свой любопытный взгляд. И это был знак: «Смелей!» Он, бросив розы на пол, войдя в кабинку, притянул мое мокрое тело к себе, в запале шепча, — Ты меня ждала? И тут, же торопливо начал раздеваться, одной рукой снимая с себя одежду, другой крепко держа меня в объятиях, неистово целуя мои холодные, сухие губы своими пылкими, жаркими, влажными. Через минуту мы стояли в душевой под теплой струей. Он брал меня, как первый раз, как первую любовь.

Мое тело было податливым и послушным. Подхватив меня на руки, с легкостью отнес в спальню. Там отбросив на постели, покрывало, мы стали занимались любовью.

Лев обжигал меня пламенными поцелуями с ног до головы. По моему лицу капали слезы счастья, от сознания того, что я, Любимая Женщина!

Он с нежностью снимал поцелуями мои слезинки.

Я глядя на него в упор, заставляла его, брать, вновь, опять, как никого до меня. Через час мы уснули.

Рассвет пришел неожиданно. Открыв глаза, увидела лежащий в ногах, букет роз. На подносе стояло кофе, бутерброды и фрукты. Встав, подбежала в первую очередь к цветам, подбросила, рассыпав их над собой, вслух крича, — Я счастливая! И тут, же побежала в ванну.

Приняв душ. Взяла поднос в руки, чтобы присесть и начать завтракать. И тут в зеркале, что висело на стене, заметила росчерк помадой: Вернусь, жди! Я была ошеломлена. Поставив поднос обратно, по-женски зарыдала. Придя в себя, наконец-то, обратила внимание, что я сижу на кровати в своей комнате, в пансионате. Я ничего не понимала. Пришла в чувство, когда расслышала за дверью шаги, это была Светка, она прощалась с Венедиктом, — Все Веник, иди к себе! И смотри, больше с дамами бальзаковского возраста не общайся! Я ревнивая! И тихо открыв, вошла. Она вздрогнула, заметив меня, сидящую на кровати, выпалив, — Опаньки! Картина маслом «не спали»! Посмотрев на меня, спросила, — Ну и, что не спим, полуночница? Довольно потянувшись, призналась, — Спать охота! Ложись, еще не утро, я пока обмозгую! Столько всего и за один вечер. Отбой, красавица! Не завидуй! Я, пожав плечами, легла под одеяло, думая о нем, о Льве. Через несколько минут послышался храп Светки. Открыв одело, стала смотреть в потолок, прокручивая ночное рандеву. Так в одиночестве, разделенном напополам, я встретила рассвет.

Светка проспала, как загулявшая, до обеда. Проснувшись, сразу стала приставать с расспросами, как мне показался ее Венедикт? Немного староват, ему вот-вот сорок, кандидат наук в одном из перспективных НИИ, правда, зарплата «пшик», с гулькин нос, но это не имеет значение. Светка заверила — обует, накормит, не таких лоботрясов тащила на своей шее.

Я ей по — дружески сказала, что «может — быть», главное, как «мякиш» из него можно вылепить заботливого мужчину, правда есть «но», пьющий. На что Светка заявила, — Закодируем! Главное, чтобы любил в постели. А судя по тому, что она с ним пережила накоротке в беседке, было «нечто», хотя во «фронтовых условиях», чувствовала себя «разведчицей» и прохладно было, не по сезону. Но было: что-то! Как она выразилась: «вертолет»!.. Звезды, звезды, звезды… Игореша, хоть и моложе, но «сосунок» по этой части. Так что: надо брать! Пока его не обработала Алла Аркадьевна, престарелая грымза! Бабе вот-вот полтинник, а пристает к мужикам: внуков, уже пора нянчить!

Я тяжело вздохнула, мне почему-то стала жалко Аллу Аркадьевну, если до сих пор она не обрела любовь, тогда, как я, тоже долго искавшая, вдруг нечаянно нашла.