Плата за молчание

Вернуть картину в Италию было на сей раз поручено полицейскому офицеру Альберто Сабатино, и ему для выполнения этого задания пришлось объездить полмира. Чтобы отделаться от репортеров, преступники гоняли его из города в город: Амстердам,' Тель-Авив, Париж, Лондон - и везде только указание, куда следовать дальше! В Лондоне был сообщен новый адрес: Цюрих, отель «Сити», номер 404-й.

Двое суток провел Сабатино в этом гостиничном номере. Никто не появлялся, никто не давал знать о себе. Затем 28 июня 1973 года посланец Коха позвонил наконец по телефону и сказал:

- Посмотрите у себя на кровати, под матрацем! Там вы найдете картину.

Действительно, портрет стоимостью 11 миллионов марок оказался под матрацем, на котором две ночи спал офицер итальянской полиции.

Годом позже Кох предстал перед судом. Четвертое отделение по уголовным делам эссенского ландгерихта приговорило его к целому году лишения свободы (разумеется, условно) и к 100 тысячам марок штрафа. При обосновании судебного решения председательствующий, доктор Дитер Курп, сетовал: дескать, в этом необычном деле слишком многое осталось неясным, а главное - не удалось вскрыть закулисную сторону преступлений. К числу вопросов, ответить на которые было уже невозможно, относился и вопрос о том, кто именно и при каких в точности обстоятельствах похитил из Палаццо Веккьо два сокровища искусства.

О мотивах совершенного подсудимым преступного деяния ничего определенного в приговоре нет. Однако директор ландгерихта высказал предположение, что волновали миллионера не столько художественные достоинства, сколько товарная стоимость похищенного шедевра.

Дело старшего партнера Коха, Вальтера-Андреаса Хофера, суд выделил в особое производство, так как престарелому антиквару дальняя поездка из Мюнхена в Эссен могла оказаться не под силу. Состоялся ли в конце концов суд над Хофером и решились ли мюнхенские судьи вынести ему обвинительный приговор, неизвестно.

Поток информации, связанной с разоблачением «кунст-мафии», ширился, и пресса все чаще заводила речь о том, что в преступлениях замешан некий высокопоставленный судебный деятель. Крефельдские судебные власти были вынуждены сместить нашкодившего прокурора, но всячески оберегали его, а вместе с ним, конечно, и себя от дальнейших неприятностей, всеми силами стараясь не выносить сора из избы. Однако 16 марта 1973 года генеральная прокуратура Северного Рейн-Вестфалии пресекла хитрые маневры крефельдских законников своим приказом об аресте первого прокурора города.

А дальше произошло то, с чего мы начали наш рассказ, и Шойтен, попав вместо дюссельдорфского следственного изолятора в исправительную тюрьму в Крефельде, ради спасения головы подчинился требованию сокамерников и поведал им кое-что о своей жизни. Но вот он запнулся.

- Давай дальше, собака! - накидывается на него Йостен. - Я хочу знать, кто тебя сюда упек. Ну, говори же, что ты там натворил!

Однако ситуация для него непривычна, он нервничает, теряет уверенность; не знают, что делать дальше, и оба его приятеля.

Шойтен, далеко превосходящий интеллектом их всех, быстро оценивает обстановку. Он ерзает на табуретке, подается вперед и говорит:

- Послушайте-ка, герр Йостен, я ведь понимаю, чего вы хотите, но ваша затея бесцельна. Лучше бы я дал вам совет, полезный для вас лично.

- Какой совет, чем он может помочь нам? - Йостен больше не рычит, он истратил весь свой запал, он с интересом прислушивается к словам Шойтена.

- Он поможет вам всем троим выбраться отсюда. Выйти на волю. Я полагаю, что именно это и является вашей целью.

Естественно, он попал в самую точку. Выбраться из кутузки, и побыстрее - все они, конечно, только об этом и мечтают, и, раз уж нашелся прокурор, который хочет дать им совет, они готовы целиком обратиться в слух.

Шойтен на ходу сочиняет план, юридически, правда, совершенно бессмысленный, но вселяющий надежду в троих узников, положение которых до сих пор было безвыходным. Он объясняет, что приговор является незаконным, если он был вынесен при участии прокурора, который сам оказался преступником. Дело в таких случаях подлежит пересмотру, и отсюда возникает возможность прежде всего требовать отмены тюремного заключения, явившегося следствием неправомерного приговора. На повторное прохождение дела по всем инстанциям уйдут годы. Конечно, чтобы достигнуть желаемого, Йостену и его приятелям необходима квалифицированная юридическая помощь, вот ее-то опальный прокурор им и предлагает.

При всех обстоятельствах дело это, понятно, сложное, связанное с рядом юридических формальностей и с писаниной, а значит, требующее участия адвоката, который им троим явно не по средствам. Но он, Шойтен, выполнит это все бесплатно. Он говорит красиво, настойчиво, внушительно. И они попадаются на его удочку.

Хорст Йостен, а за ним и двое других одобрительно похлопывают Шойтена по плечу. Теперь они рады, что не свернули ему шею.