Плата за перевоз

— Это еще не повод, чтобы меня оскорблять, — уязвленно сказал Х-арн, взглянув при этом на девушку. Но та сосредоточенно работала. Х-арну почему-то показалось, что рна во всем согласна с тещей. За одну левую тещину ногу она отдала бы, наверное, всего Х-арна. А за правую тещину ногу она пошла бы, наверное, на костер. Если только эта раскрашенная хорошенькая заводная кукла знает, что такое святые убеждения. А почему она должна их знать, если Х-арн сам не знает, что такое святые убеждения? Впрочем, как раз такие они, это поколение, черт бы их побрал, знают. Конечно же, тещина нога, сумочка с инструментами, пятьдесят рублей за сеанс, мальчики в ресторане, шапочка-петушок, тряпки — разве все это не святые убеждения? — Да, конечно, я такой же, — поспешил согласиться Х-арн, — но у нас что-то, помимо этого, было еще, другое: что-то такое... — Х-арн пошевелил пальцами в воздухе.

— Чего рукой машешь? Не согласен, что ли? — не унималась теща.

— Господи, — поморщился Х-арн, — может, хватит, Лина Борисовна? Ну с чем я еще должен соглашаться?

— Хрен ты получишь эту дачу. Никакой дачи ты не увидишь.

— Увижу. Успокойтесь. У вас опять разболится печень. Опять но-шпу глотать будете.

— Что хочу, то и буду глотать, не твое дело.

— Как же это не мое дело, когда с вашим отслоением сетчатки мы пять лет промучились. Одних операций три штуки было, а сколько денег угробили.

— Ты моих денег не считай, — закричала теща, повернувшись всем своим грузным телом к Х-арну. При этом нога ее сорвалась со скамеечки и, если бы расторопная девушка не успела ее вовремя подхватить, рухнула бы на пол.

— Спасибо, Светочка, — заметила Лина Борисовна эту внимательность. — Умничка ты моя.

«Десяточку сверх нормы прибавит», — подумал Х-арн. А вслух сказал:

— Я ваших денег не считаю. Я считаю свое время и свои нервы.

— У, бесстыжий! — в негодовании замахала на него теща. — Попомнишь ты мои слова: и дачи тебе никакой не будет, и обдерет он вас как липку, и Лидку твою трахнет.