Плата за страх

«До Лас Пьедраса шестнадцать километров». Здесь начинается последний спуск. Вираж за виражом, головокружительный серпантин. Тормоз, сцепление, крути баранку. Тяжелый грузовик кренится на повороте, по инерции вылетает к внешнему краю дороги, отрывается от земли, снова оседлывает полотно колесами и вылетает из виража. Быстрей, черт возьми! Быстрей! Играть так играть. Еще быстрей — на следующий поворот, еще быстрей и резче! Ведь это игра, всего лишь игра. Смерть разжала челюсти и выпустила его там, у пылающей буровой, где остался дьявольский груз. И машина теперь — всего лишь послушное и точное оружие в руках победителя — вроде карабина или автомата, которым он расстреливает дорогу, убивая один поворот за другим.

Головокружительный серпантин — вираж за виражом; ноги танцуют на педалях: тормоз, сцепление, полный газ, скорость, сцепление. Ладонью, кулаком по рычагу скоростей — пусть врубается до конца, летает из паза в паз! Шины, дифференциал стонут, жалуются, плачут, вопят. Сто, двести лошадиных сил ревут в унисон. В судорожно сжатых пальцах Жерара руль кажется одушевленным, послушным, живым.

Дорожный знак — крутой поворот как раз на середине спуска. Это уже серьезно. Такой поворот играючи не пройдешь! Тормоз! Тормоз, в господа бога!.. Педаль не пружинит, не слушается, проваливается в пустоту…

Он хватает рукоятку ручного тормоза. Конечно, этого недостаточно. Но, может быть, он еще успеет притормозить мотором, перейдя на низшие передачи? Перестав накачивать ножной тормоз, Штурмер выключает пятую скорость и отчаянным, яростным ударом по газу заставляет мотор взреветь. Включена четвертая, и стрелка спидометра сразу падает до цифры «шестьдесят». Шасси, рессоры, даже кузов стонут, и к этому воплю присоединяется пронзительный визг шины, которая трется о дерево или железо, оторвавшееся от кузова. Осталось всего тридцать метров, а скорость надо сбросить хотя бы наполовину!

Еще удар по педали газа, еще один вопль ошалелого мотора. Врублена третья скорость. Теперь ограждающий барьер совсем близко.

Жерар поджимает ногу над педалью сцепления. Еще один толчок. Но толчок совсем слабый, приглушенный, мягкий, — и сразу же отчетливый треск прорезает гул колес: карданный вал лопнул! Машина неуправляема.

Ну, что ж, цепляйся за баранку, Штурмер! Что ж, не бросай ее, держись до конца! Попробуй еще упрямо прижаться к дверце, чтобы притормозить. Ничего уже не выйдет: разве что спасешь нефтепровод. Да, ты, ты выиграл, только банкомет оказался жуликом!

У самой скалы — кювет для стока воды. Одно колесо влетает в него. Скорость снижена, но она все еще слишком велика! Грузовик разворачивается, как волчок, вокруг переднего моста, подскакивает и — задом, задом вперед, сбивая барьер, валится в пропасть. Он переворачивается и распадается на части на лету, и когда он разбивается о скалы, на него сыплется град железных обломков. А Штурмер, Жерар, так и остается за рулем — жертва своей мечты, яростной мечты — жить!..