Плата за успех. Откровенная автобиография

А условия самого конкурса были таковы: я должна была станцевать в том числе современный номер. Для 1996 года это все еще было в диковинку для артистов балета. И помимо современного номера необходимо было предъявить на суд жюри четыре классических вариации из разных балетов. То есть целых пять номеров. Представляете, какая это нагрузка? У меня были выбраны к тому моменту две вариации из «Лебединого озера», черная и белая, вариация балета «Раймонда», вариация из балета той самой «Жизели», которой Вазиев меня старался удержать от поездки. И мало того, что это очень серьезная дополнительная нагрузка, так ведь еще и современного номера то до сих пор не было! И знаете, кто пришел ко мне на помощь? Папа моей подружки из балетного училища Жени Еникеевой. Он подсказал, к какому хореографу лучше обратиться. Его звали Эдвальд Смирнов, и этот человек не просто вошел в мою книгу — он вошел в мою жизнь!

Он поставил для меня номер «Гибель Богов. Виллиса». Виллисы — невесты, умершие накануне свадьбы; эти злополучные юные существа не могут успокоиться в могиле. Поставил всего за три дня, поскольку я обладала только этим запасом времени до начала конкурса. Да, это были очень длинные три дня! Но результат превзошел все ожидания! Кому станет интересно, тот сможет посмотреть на канале YouTube клип этого номера. И хочу сказать, что клип снят вовсе не за сорок тысяч евро, которые впоследствии платил режиссерам мой возлюбленный Сулейман Керимов за съемки клипов с моими танцевальными композициями. Он снят всего-то за 1500 долларов — но зато какой получился шедевр! И его мне подарил мой добрый друг — Павел Кашин. Воистину талант не зависит от затраченных на него сумм.

Конечно, Вазиев не оставил своих попыток не пустить меня на конкурс. Он запретил мне репетировать в Мариинском театре, и мы с Эдвальдом были вынуждены работать над номером в нерепетиционное время. Да и как я уже писала, всего три дня — с десяти вечера до глубокой ночи. Эдвальд смог поставить мне номер, где женщина постепенно разрушается и исчезает, словно умирающий лебедь в авангарде. Его номер стал сегодня уже моей визитной карточкой так же, как умирающий лебедь — у Анны Павловой.

И вот, несмотря на все преграды, я еду на конкурс, у нас в кармане билеты и немного денег, чтобы снять самую дешевую гостиницу. Вы-то, наверное, думаете, что в те времена артисты балета перемещались по стране исключительно классом люкс? А нам приходилось спать на полу в одноместном номере. Да мы еще и поселили с собой массажистку, чтобы она помогала моим ногам восстанавливаться. Все препоны Вазиева и эта бешеная нагрузка просто не могли пройти даром. Нагрузка как физическая, так и нервная: пять классических вариаций и современный номер. А конкурс проводился в такое время — что купить что-либо в магазинах было просто невозможно. Даже покупка еды была ой как не проста. На прилавках только плавленые сырки «Дружба». Но я всегда, что раньше, что сейчас, была весьма равнодушна к еде, слава Богу, и готова была довольствоваться тем, что есть. Все мои мысли были наполнены радостью от того, что мне наконец позволили участвовать в конкурсе. Я сосредоточена на одной цели — одержать победу. А вкус «Дружбы» я запомнила надолго — так как ими питалась и я, и мама, и массажистка. Вот такой рацион.

Вера в себя, в свое призвание, в свою цель творит чудеса. Я ВЫИГРАЛА этот конкурс! Получила золотую медаль! Получила ее из рук членов международного жюри, в которое входили прославленные люди, хореографы поистине мирового уровня. А председателем был великий Юрий Николаевич Григорович. Вот тогда, когда он вручал мне золотую медаль, в 1996 году и состоялось наше знакомство. И я не просто выиграла этот конкурс! Мой отрыв от следующих претендентов был столь велик, что даже «серебро» в этом году не стали никому присуждать, сразу после золота была вручена бронза. Эта победа для меня осталась одной из важнейших в моей жизни — словно победа на первой олимпиаде.

И мне хочется с вами поделиться. Знаете, что принесло мне удачу? Когда я ехала на конкурс, у меня с собой было черное перо — украшение для волос в этом спектакле Майи Плисецкой. Ведь я знала, что мне предстоит танцевать партию Одетты и Одиллии в «Лебедином озере». Мне его тогда дали напрокат в музее балета. И когда Майя Михайловна узнала, что я победила в этом конкурсе, она подарила мне это перо, даже не будучи знакомой со мной лично. Просто сказала: «Отдайте в дар этой талантливой девочке». Впоследствии, когда я уже встретилась с Майей Михайловной Плисецкой, мы вспоминали этот случай. Потому что ее перо еще не раз служило добрым оберегом. Подробнее я описала это в главе «Большой театр».

А Юрий Николаевич Григорович так просто после этого конкурса стал моим персональным ангелом-хранителем в моей творческой жизни.