Платье для смерти (ЛП)

— Теперь понятно, почему подклад платья шился отдельно. Оно было для мужчины, и этот манекен. В Метрополитене платье должно было выставляться так же на таком же манекене, но если бы кто — то его увидел, то сразу же обо всем догадался бы. Должно быть, это величайший секрет во всем мире. Принцесса Филомена была мужчиной. Я даже не могу поверить в это, когда говорю. Но папа сбежал с ней, и знаешь что? Бьюсь об заклад, она собиралась раскрыть правду, а он бы с одной половиной придворных кричал: «Да, давай это сделаем! Будем современными». А другая половина, которая была бы за великого принца, говорила: «Нет, нам нужно оставаться бруниканцами». Затем они посадили папу и заставили его строить для них дома и мосты.

— В этой истории есть сотня дыр. Зачем твоему отцу пришлось отправляться туда и создавать там проблемы? Почему бы ему не нанять адвоката? Почему принцессу не бросили в тюрьму?

— Она больше никогда не путешествовала.

Джереми пожал плечами.

— Не знаю. Ты что — то упускаешь. — Он скормил ей остатки супа и поцеловал, прежде чем встать, убрать посуду. — Это твои туфли? — Он указал ложкой на шпильки Хосе Инуэго.

— Наверное. Это длинная история.

— Надень их завтра.

— Мне они не нравятся.

— Ты их не для себя одеваешь, а для меня. — Он обошел кухню, ополоснул кастрюлю и спустил ее в посудомоечную машину. Идеальный домохозяин.

— В фургоне не было платья. Знаю, было темно, и я могла многое не разглядеть, но там были одни ящики из — под вина.

— Плохо. Мы потеряем много денег. С этой точки зрения, мы в дыре. Могу только подсократить зарплату, но потом все равно придется увольнять сотрудников. — Он вытер руки полотенцем и вернулся к ней.

— Можешь урезать мою. Я и так получаю слишком много.

— По словам Барри, нет. — Он заполз на диван и притянул ее вместе с одеялом к ​​себе. Объятия были крепкими и такими правильными. Он подходил ей как хороший пиджак, сшитый на заказ с учетом ее изгибов. Его губы прижались к изгибу ее шеи.

— Ты хочешь уволить Хайди, — сказала она.

Его дыхание опалило ее щеку, губы заскользили по линии челюсти.

— Если они не найдут то платье, мы не сможем позволить себе оставить ее или Тиффани. Чистая математика. Мы по — прежнему останемся на плаву, если сократим этих двоих и меня. Мы сможем продолжить работать.

— Это когда — нибудь станет проще?

— Нет. — Он поцеловал ее. — У тебя все еще холодные губы.

— Перестань жаловаться и согрей их.

Они снова поцеловались, Лора попыталась вылезти из — под одеяла, чтобы обнять Джереми, но он в ответ ее лишь крепче обнял. Чем больше она извивалась, тем крепче он держался, пока они, смеясь, не упали с дивана.

***

Лора принесла маме пачку журналов и еще одну вышивку рождественской елки. Поднимаясь в лифте, она поняла, что совершенно забыла о рождественских подарках во всей этой бешеной погоне за платьем, маминых проблем с сердцем и бруниканским двором. Джереми, неверное, прикупил ей здание на Лексингтон — авеню, а она даже не задумывалась, что ему подарит.

— Ой, смотри, — сказала мама, когда увидела журналы. — Еще совет, как заставить мужчину полюбить меня. — Она указала на другую стопку на столе рядом.

— Ты слышала? — спросила Лора. — О принцессе?

— Джимми позвонил мне вчера вечером. В этом есть хоть какой — то смысл, если он вообще здесь может быть. А так же рассказал, что ты перепрыгнула через забор и чуть не убилась в пробке, а потом убежала с Джереми, не дав врачам тебя осмотреть. Не хочешь рассказать, о чем вообще думала?

— Я думала об одеяле и горячем душе. И не хотела отвечать ни на какие вопросы.

— Например, почему попала в эту аварию?

— Похоже, ты поправляешься. — Лора поправила простыни и взбила подушки. — Лицо порозовело. Или ты красилась?

— Этот румянец на моих щеках — раздражение. Я хочу выбраться отсюда и снова вернуться к нормальной жизни.

Лора села на край кровати.

— Ты что — нибудь знала о принцессе? Может, когда работала над платьем?

— Мы шили на манекене, а делала только юбку и верх. К манекену была прикреплена изнаночная часть, которую нельзя было снимать. Я такая глупая. Если оглянуться назад, все было так очевидно. Вся грудь и бедра были на внутренней части, А она ее просто одевала.

— Тебе лучше? Он же не ушел к другой женщине?

Мама взглянула на нее, казалось, задумавшись над ответом.

— Хотелось бы сказать, что пережила это пятнадцать лет назад. Но буду честна. Когда я поговорил с Джимми по телефону, почувствовал такое облегчение, что расплакалась. — Она улыбнулась и потерла глаза. — Чувствую себя ребенком, но стало легче.

— Мам, у тебя была тяжелая неделя. — Лора положила руки на руки матери, и они так молча и просидели до прихода Джимми.

***

Лора и Руби склонились над машинкой одновременно пришивая льняную вуаль к подолу, что бы был виден необработанный край, и удаляя наметку, когда завибрировал Лорин телефон. Звонил Барри. Трубку она поднимать не стала, но решила выйти на обед, о котором почти забыла.