Платье из твида

Джен взяла Тима за плечо чуть выше локтя и перестала понимать, что происходит. Ей нужно было кому-то рассказать о произошедшем. Они сели за стол, Тим принес коньяк или виски. Джен точно не расслышала. Она забыла все свои правила про контроль за бокалом, а на вкус ей было все равно.

— Что это за место? Выглядит как что-то, о чем знают только немногие?

— Как это ты догадалась? Это бар друга моего деда, Робби. Изначально было просто небольшим помещением, где они собирались своей компанией. Здесь что только ни обсуждали. Со временем бар разросся, Робби выкупил соседнее помещение и несколько дней в неделю работает только для своих.

— Сколько же у него «своих», если он еще не разорился?

— Джен, это же бизнес для души. Тут другие порядки.

— Ясно.

— Ну и к тому же в число своих входит один мужик из администрации района.

Тим широко улыбнулся. Так он никогда не улыбался в редакции. Это было тепло и уверенность, которые он излучал. Как будто снял маску надоедливого плейбоя, которую он надевал на работе. Джен чувствовала совершенно другую энергетику от него, но пока точно не могла разобраться, что именно это было.

— Ну давай, рассказывай, что стряслось?

Джен пересказала все произошедшее за последние пару часов. В начале рассказа она внутренне пообещала себе не плакать. Да, она проявила слабость и позвонила Тиму, но рыдать перед ним было слишком. Однако дойдя до фразы «забирай вещи и уходи» она больше не могла держаться. По щекам побежали горячие слезы. Тим смотрел на Джен с таким спокойным лицом. Ей казалось, что он знает, что делать в такой ситуации.

— Да, неприятная ситуация.

— Можно и так ее назвать. Но я не знаю, что мне делать.

— Ну давать тебе совет «не расстраивайся» не буду, хуже этой фразы ничего не может быть. Пока просто приди в себя. Тебе надо поспать и решать все с холодной головой. Да и им тоже надо остыть.

— Наверное.

Они допивали по второму бокалу.

— Ты когда-нибудь так поступал с людьми?

Тим смотрел на Джен и улыбался.

— Что смешного я спросила?

— Хочешь узнать, насколько ты стала похожа на меня?

— Нет, просто мне будет легче, если я не одна такая сволочь.

— Во-первых, ты не сволочь. Это очень важно помнить. Во-вторых, есть еще большие твари и более страшные поступки. Ну и в-третьих, до меня тебе далеко.

— И как ты с этим живешь?

— Мучаюсь и хожу в церковь. Дорогой отец, я согрешил, стал журналистом.

На этой фразе Тим заговорил киношным голосом героев, которые приходят на исповедь. Джен улыбнулась.

— Трудно представить тебя в церкви.

— Даже не пытайся. Я там был два раза в своей жизни и то из-за дедушки, еще школьником. И вообще этот институт вызывает у меня вопросы.

— У меня тоже.

Эта фраза завела дискуссию о вере на целый час, однако со стороны выглядело так, будто Тим и Джен обсуждали недавний выпуск Late Nigh Show, где ведущий нелепо ходил на каблуках. Спустя время они стали собираться. Джен даже познакомилась с Робби, и они мило попрощались.

— О боже, уже двенадцать. Я вообще не заметила, как пролетело время… Спасибо, что приехал.

— Без проблем, в любое время. Вызову нам такси.

— Нам? Я доеду сама, тебе завтра тоже на работу.

— Уже поздно, а в таком состоянии, я боюсь, с тобой еще может что-то случиться.

— Не переживай за меня. Все, что могло, уже случилось.

— Так я и за себя переживаю. Мне потом думать, как ты доехала.

— Окей, мне уже все равно. Я просто хочу, чтобы я проснулась завтра, а никаких проблем не было.

Через несколько минут подъехало такси, и сначала они довезли до дома Джен.

— Давай помогу подняться?

— Ты не представляешь, но там есть лифт. Я дойду. Ты и так много сделал для меня.

— Ладно, увидимся завтра. Аккуратно только!

— Пока.

Джен улыбнулась и помахала рукой, стоя на крыльце. Когда машина отъезжала, Тим открыл окно и сказал:

— Я был рада помочь и увидеть тебя вне работы.

— Я тоже.

Такси поехало дальше. Джен достала ключи, поднялась в квартиру. Закрыв дверь, она стекла по ней на пол и закрыла глаза руками — под ними она улыбалась.

*****

Следующие несколько дней Джен с трудом анализировала свое состояние. С одной стороны, ей казался ужасным ее поступок. Она даже не стала рассказывать Джону о последствиях. Она думала, что он не должен это знать, но на самом деле ей нравилось, что у нее с Тимом был какой-то секрет, закадровая история, о которой знали только они вдвоем. Джен все же думала не о разговоре с Салли, Магрит и Хелен, а о помощи Тима и о причинах, по которым он согласился ей помочь. В редакции они стали общаться чуть менее жестко. Не обходилось без шуток про феминизм, но их вектор изменился — они были добрее и не такие острые как обычно. Однако сделать более обширный вывод Джен не могла — Тим редко приходил в редакцию из-за начавшегося форума и все свое рабочее время проводил со спикерами.

При этом Джен ощущала внутри незавершенность диалога с девушками. Внутри она чувствовала порыв к действию и, когда в очередной раз увидела в тумбочке открытку от Норфа, то написала Хелен.