Платье невесты

Она побежала в коридор, нажала на рычаг домофона.

— Мария? — Позвал Веспер.

Телефон все еще был зажат между ее плечом и ухом.

— Да? — Воздух застрял в пересохшем горле.

— Ее документы в серебристом комоде на верхней полке.

— Хорошо…

Девушка открыла двери и посмотрела на лестницу, по которой уже поднимались врачи. Ей показалось странным, что начальник настолько осведомлен о жизни своей подчиненной.

— Думаю, необходимые вещи вы найдете там же.

— Хорошо.

По ступеням все громче раздавался топот медиков.

— Позвоните мне сразу же. Пожалуйста.

— Хорошо.

Она скинула звонок и пропустила медбригаду в квартиру. После быстрого осмотра скоропомощники притащили носилки и погрузили на них Ирэн. Маруся в это время выгребла из комода в спальне все необходимое: белье, одежду, документы. И уже на выходе из комнаты, вдруг заметив висящие на стене фотографии, остановилась на пару секунд, чтобы разглядеть их получше.

На первой карточке был… Веспер. Собственной персоной. Он стоял на фоне какого-то старинного каменного здания в квадратной шапочке выпускника, в широкой темной мантии и улыбался. Выглядел он значительно моложе — совсем юный, без присущего ему (и ставшего уже таким привычным) лоска. А на второй он был запечатлен там же, но уже в обнимку с мадам.

Маруся накинула пальто, закрыла дверь в квартиру и бросилась вдогонку за медиками. Запрыгнув в автомобиль скорой помощи в последний момент, она села на сидение и прижала сумку к груди. Водитель включил сирену, машина тронулась с места и понеслась на бешеной скорости вдоль городских дорог.

Девушка не понимала, о чем говорит врач, проводя какие-то манипуляции с пациенткой. Она лишь могла смотреть и недоумевать: неужели, у Веспера в самом деле был роман с этой немолодой непривлекательной женщиной? Неужели, они так умело скрывали его ото всех все эти годы?

Но, несмотря на это, Маруся протянула руку и крепко сжала в ней маленькую и хрупкую ладонь Ирэн. Похоже, что у этой грымзы не было никого, кроме мэтра. А поддержка ей сейчас была очень нужна.

33

Они встретились в приемном покое обычной государственной клиники. Мужчина влетел в коридор, распахнув двери локтями — такой красивый, сильный, чересчур выхоленный в сравнении со всеми, в чьем окружении он сейчас оказался в этом заведении. Влетел, точно ветер, готовый снести всех и вся на своем пути. И замер, будто налетев на невидимое препятствие: принялся судорожно оглядывать холл в поисках хоть кого-то, кто мог бы ему помочь в поисках матери.

Маруся медленно закрыла глаза, а затем снова открыла. Из нее словно душу в одну секунду вышибли, а затем на место вернули. По ее телу расползался пожар: странный такой — в груди жжет, щиплет, а по рукам и ногам точно холод бежит.

Она впервые на него посмотрела — вот в чем было дело. Все это время запрещала себе даже замечать Веспера, и в лицо ему почти не глядела. А теперь никуда не могла смотреть, кроме как на него. Чертовщина!

— Мария! — Воскликнул мужчина, приближаясь к ней торопливо, почти стремительно.

А она, хватая ртом воздух, поняла, что внутри нее вдруг щелкнуло что-то невидимое, сильное, что-то совершенно не подвластное обычной земной природе. Едва ли не божественное.

Маруся смотрела на него и не понимала, как раньше не видела, что этот мужчина идеален? При взгляде на него все проблемы сами собой отходили далеко на второй план. Неужели, с ней должна была произойти подобная встряска, чтобы она вдруг очнулась и подняла на него свой робкий взгляд?

— Мария, г-где она? Что с н-ней?

Веспер обхватил ее плечи руками и легонько встряхнул. Девушка не дышала и не моргала. Забыла, как люди должны разговаривать, как складывать слова в предложения, чтобы получалось хотя бы что-то членораздельное. Маруся пыталась пошевелить губами, но, похоже, у нее и язык намертво приклеился к небу.

— Она ж… ж… — Его трясло.

Еникеева не знала, что будет дальше. Но она больше ничего не боялась. Язык пощипывала знакомая горечь его одеколона, и ей казалось, что поцелуй Веспера, наверное, должен быть примерно таким же на вкус — горьковатым и пряным. С небольшой холодинкой и с легким привкусом свежести — точно как медленно тающие сейчас на его лице и на воротнике пальто первые в этом году кружевные снежинки.

— Ж-жива? — С надеждой в голосе выдохнул ее шеф.

И девушка заметила, что на его глаза навернулись слезы.

— Жива. — Кивнула она сразу несколько раз в подтверждение своих слов.

Теперь Маруся видела, что его глаза были голубовато-серыми. Или синими? Или голубыми? Голова закружилась от такого близкого и терпкого запаха мужчины, а ноги ослабли: она буквально тонула в его взгляде, как в океане, хотя он был больше похож скорее на небо — безбрежное, прозрачное, высокое.

И совершенно не понимая, что же такое с ней творится, девушка крепко впилась в его локти своими пальцами — чтобы, внезапно потеряв равновесие, не упасть. Сама от себя такой вольности не ожидала. Но это было уже не важно, ведь Веспер резко привлек ее к себе и, почти сминая в охапку, обнял.