Платина и шоколад

От неожиданности Малфой даже не успел остановить себя и зарылся рукой в тёмные волосы.

На мгновение прижимая девушку к себе.

Благо, левой рукой — жест остался невидим для сидящих в классе студентов. Но он заметил, как вздрогнула гриффиндорка, почувствовав его прикосновение.

Чёрт.

Драко резко отдёрнул ладонь, словно обжёгшись. И тут же замер, встретившись с карими глазами. Слегка покрасневшими.

Ты плакала, Грейнджер? Не может быть, чтобы из-за этих идиотов… Какого хера ты плакала?

Вопросы так и сыпались один за другим в эти изумительные радужки. И сам собой подсовывался единственный самый очевидный ответ.

Из-за тебя, идиот.

— Оперативная работа, мистер Малфой, спасибо, — взгляд МакГонагалл стал немного теплее, когда переместился на гриффиндорку. — Я полагаю, у вас всё в порядке?

По классу прошёлся весёлый шумок, оторвавший Грейнджер от созерцания странного выражения во взгляде Драко.

— Да, — несколько мгновений она всё ещё смотрела в его лицо, а затем отвернулась и зашагала к своему месту. — Извините за опоздание.

Малфой отрешённо двинулся за ней, бездумно сжимая и разжимая пальцы левой руки.

Урок прошёл в прострации и бесполезных попытках выкинуть из себя её запах, который словно бы насквозь впитался в стенки лёгких.

Зато Драко больше не посмотрел на неё.

Ни разу.

* * *

— Ага. Прямо-таки ни разу.

— Клянусь, ни единого разочка, я сам видел.

Гарри повернулся к Грейнджер, которая сидела в кресле, уткнувшись в книгу и поджав под себя ноги.

— Он врёт, да?

Оторвала взгляд. Мельком взглянула на мальчишек, переворачивая страницу.

— Нет, не врёт, — и продолжила чтение, будто выпадая из окружающего мира и гостиной Гриффиндора, в частности.

— Как можно бояться летать на метле? Ни разу не подняться вверх выше человеческого роста! Я бы ни на что не променял это ощущение, когда ветер в лицо, и… — Поттер запнулся, хмурясь. — Гермиона? Я о тебе говорю, вообще-то.

Он коснулся её волос сегодня.

Мерлин, просто выкинь это из головы!

Ты же видела его взгляд в этот момент. Он сделал это неосознанно. Просто в попытке отстранить от себя, потому что твои глаза в очередной раз были настолько широко закрыты, блин, что ты не соизволила притормозить перед ним. Это скоро войдёт в порядок вещей — врубаться в него на каждом повороте и входя в каждый класс. Хреновый порядок. Очень. Очень хреновый.

И ещё.

Ей нужно с ним поговорить.

Видит Мерлин — это было последним, что она хотела бы сделать, но… Логан. Это имя так накрепко засело в голове. И мысль, что Драко не знает, о чём Нарцисса писала ему в письмах. Господи, это всё жутко её беспокоило. Гермиона называла это плохим предчувствием. Очень плохим, напрягающим, жужжащим в висках. Недоумевала — откуда это, какая ей к чёрту разница. Она не будет погружаться в эти семейные — малфоевские! — дрязги.

Но не могла просто молчать. Молчать, когда узнала… что-то. Чего сама не поняла. Поэтому им необходимо поговорить. Ведь вдруг это, хм, важно?

Тут же одёргивала себя — просто имя. Что здесь важного?

А вдруг.

Грейнджер просто не смогла себя заставить подойти к нему после урока. В гостиной, когда он, погрузившись в чтение газеты, сидел на диване, закинув ноги на столик. Она даже не сделала ему замечания, просто скользнула мимо, направляясь в башню Гриффиндора. Сжимая кулаки.

Не могла.

Но как они поговорят, если девушка не может и рта раскрыть, когда Драко рядом, блин?

И тогда, поднимаясь по очередной лестнице и кивая, приветствуя знакомых гриффиндорцев, отвечая на очень незначительные вопросы опять же кивком или полуфразой, почти наверняка решила: это не твоё дело, Гермиона, ладно? Не лезь. Прекрати.

И она заставила себя прекратить. Уже полтора часа заставляла, листая учебник по чарам. Конечно, учебник. Неизменно учебник. Завтра ведь урок теории, будет новый материал, а вдруг она забудет — ха-ха — старый? Подстраховаться никому не помешает.

Девушка подняла глаза, когда ощутила сверлящий взгляд на своём лице. Гарри сидел в кресле напротив, уперевшись локтями в разведённые колени и сплетя пальцы. Рон — на подлокотнике дивана, сложив руки на груди. Оба смотрели на неё.

— Что?

Только сейчас Гермиона поняла, что они уже несколько минут молчат. Переглянулись. Снова смотрят.

Её жутко раздражало, когда они делали вот так. Будто знали что-то, чего не знала она.

— Ну, что? — она закрыла учебник, заложив страницу пальцем.

— Всё нормально?

Гарри.

Конечно же, этот тон. Вкрадчивый, интересующийся. И будто бы без претензии, но Гермиона знала — хорошо знала, — ему не нравится, что подруга снова с головой ушла в свои мысли. И что-то колючее снова взвилось в груди, выталкивая слова изо рта:

— Это у тебя нужно спросить, всё ли в порядке, потому что я этот вопрос слышу от тебя с некоторых пор куда чаще, чем “как дела”.

Он поднял брови.

— Неправда. Я спрашиваю, только когда ты делаешь… вот так, — неопределённый жест рукой в её сторону.

— Как — так?

— Ты знаешь.

О, да. Она знала. Но какого чёрта об этом знает он?

— Сижу? Учусь? Читаю?

— Думаешь!

Гермиона недоверчиво сощурилась.