Платина и шоколад

Хотя в тот момент они ещё не подозревали о том, во что ввяжутся немного позже. И о том, что происходит. Произойдёт.

Наверное, они хронически будут по уши в проблемах. Только начало ноября, а уже создавалось ощущение, что учебный год вот-вот подойдёт к концу.

— Я никого не собираюсь жалеть.

— Ну, конечно.

И снова молчание, которое действовало на нервы, как капающая вода. Завязывая в жилах тысячи крошечных, но тугих узелков. Было странно разделять тишину со слизеринцем.

Никогда бы не подумала…

— Знаешь, чувство такое странное, — протянул он задумчиво.

На мгновение замолчал.

Пожевал губу. А затем исправился:

— Противное. Как будто и не там, и не тут.

— Что ты имеешь в виду? — голос немного сиплый, будто Грейнджер долго кричала.

Малфой переплёл пальцы, глядя куда-то в свои ладони.

— Как будто я вышел из дома… давным-давно вышел. И был уверен, что в том месте, куда я отправился, всё будет иначе. Всё будет лучше. Я был уверен, мне обещали. Я знал, что так будет.

И усмехнулся так горько, словно ему было стыдно от того, что он сейчас говорит.

Но стыд и Малфой — это, определённо, понятия несовместимые.

— И что же? — тихо спросила она.

Он всего несколько секунд раздумывал, отвечать или нет.

Наконец, произнёс:

— А я так и не дошёл, Грейнджер. До сих пор. И знаешь. Это то, за что я никогда не прощу его. Он заставил меня поверить в себя. А теперь… — Драко замолчал так, будто у него свело горло. Но он только сцепил зубы и поднял взгляд на Гермиону, застывшую перед ним.

Отчего-то и без уточнений было ясно, что он говорит об отце.

— Я не дошёл. И не понимаю — то ли заблудился. То ли стоял на месте всё это время.

Такое ненужное откровение.

Мерлин, Малфой, да что с тобой. Пожалуйста, не сдавай позиций.

Он изо всех сил старался не показать, как сильно его прибивает вся эта ситуация. Но сил неиссякаемых не бывает. И Грейнджер на мгновение представила себе: а ведь он в этом напряжении уже много, много времени.

Куда больше, чем она сама.

И видел он больше.

Наверное, это и заставило её сделать шаг к нему и сесть рядом. Просто сесть, не касаясь, имея приличное расстояние между его бедром и своим собственным.

— Может быть, тебе и идти никуда не нужно было.

Он опустил голову, рассматривая носки своих туфель.

— Может быть, — пробормотал, и девушка почему-то приковалась взглядом к его ресницам, отмечая, как забавно они приподняты на самых концах. — Херовое сравнение получилось.

Она не сдержалась — улыбнулась. И вдруг.

Вспомнила его танец с Пэнси.

Эти ресницы отчего-то наталкивали её на самые глупые мысли. Каждый раз. Вызывая сочувственную нежность. Ненужную, явно неуместную.

Дурацкие ресницы.

Да кого это интересовало.

Он танцевал с Паркинсон, не отрывая взгляда от неё, Гермионы. Потираясь щекой о тёмные волосы слизеринки. И она вспомнила ощущение тянущего удовольствия в груди, когда смотрела в эти серые глаза, обнимая другого человека.

Другого. Человека.

Кто-то считает, что это нормально?

Грейнджер вздохнула, отворачиваясь. Понятие “нормально” стало слишком расплывчатым в её понимании нынче. Она сунула руки в карманы, наткнувшись пальцами на плеер.

И внезапная, безумная идея вспыхнула в голове.

Нет. Это бред. Сейчас явно не до этого.

Но… чёрт. Молчи, Гермиона. Не делай того, о чём потом…

Она встала, почти рывком. Так, что Малфой поднял голову, слегка хмуря брови, не понимая причины этих резких движений.

— Иди сюда.

Брови нахмурились сильнее.

— Что? — он не понял. Она тоже не понимала.

Молча сделала несколько шагов вбок. Туда, где от цветного окна на пол падал мутный ночной свет. Обернулась к слизеринцу, напряжённо за ней наблюдавшему.

— Ну же.

— Что ты… — он запнулся, когда заметил в её руках плеер. Тонкие пальцы уже ловко распутывали провод. — Какого фига ты делаешь?

Светлые глаза смотрели на неё с комичным удивлением.

Ты знала, что он не оценит твою идею. Но теперь гриффиндорский азарт брал верх. Именно он и заставил произнести:

— Пожалуйста, Малфой. Иди сюда.

Чуть не добавила: я тебя не обижу.

Представила, как получала бы за эту самонадеянную фразу по голове. Его холодной усмешкой или же не менее холодной, брошенной будто-так-и-надо фразой.

Улыбка растягивала её губы, когда он осторожно поднимался и подходил. Недовольно кривясь. Однако глаза выдавали — смотрели заинтересованно. Даже полумрак не скрывал этого.

А когда Драко вошёл в их небольшой круг льющегося из окна света, Гермиона убедилась наверняка — ей удалось удивить его. Заинтриговать. И, самое главное — она надеялась — выкинуть эти тяжкие мысли из головы. Хотя бы на время.

Но у них не было времени.

И оттого оно сейчас было ценным. В особенности для Малфоя. Минуты, проведённые в расслабленном покое в противовес тому году напряжения, что преследовал его по сей день. И неизвестно, сколько ещё этого ужаса их ждёт впереди.

— Чего ты хочешь, Грейнджер?

Чтобы твой голос не звучал так устало.

— Возьми, — она протянула один наушник.

Драко посмотрел на него с выражением почти дикого непонимания.

— Даже не подумаю.

— Малфой.