Платиновая карта

— Я не знаю, как вам объяснить, не пользуясь специальными терминами… Ладно, попробую. Сделка с фирмой «Dulle», которую собирался осуществить холдинг «Информинвест», была сделкой «с заинтересованностью». Термин «с заинтересованностью» подразумевает такую сделку, когда выбор поставщика происходит не на условиях тендера, а по рекомендации экспертов. Без одобрения независимого директора сделка «с заинтересованностью» может быть признана недействительной…

— И таким независимым директором выступал Сергей Михайлович Акишин, — договорил за Дмитриева Турецкий. — Дальше.

— Дело в том, что Ивану Петровичу Кожухину эта сделка… как бы это лучше сказать… не совсем нравилась.

Турецкий чуть прищурился:

— Подробней, пожалуйста.

Дмитриев вздохнул, словно Турецкий поставил перед ним невыполнимую задачу. Подумал немного и продолжил:

— Ну претензии совершенно обычные. Любая крупная сделка акционерного общества — это затраты, которые в конце года приведут к снижению дивидендов, выплачиваемых в качестве дохода на каждую акцию. А стало быть, риск провала такой сделки должен быть сведен к минимуму. Так вот, Ивану Петровичу казалось, что «Информинвест» не делает этого.

От долгих «предисловий» Дмитриева Турецкий стал терять терпение.

— Не могли бы вы сказать, что конкретно не устраивало Ивана Петровича Кожухина? — немного повысив голос, спросил он.

— Ну… — Дмитриев пожал плечами. — Например, ему была не вполне ясна процедура выбора системы программного обеспечения, а также генерального поставщика. Почему именно фирма «Dulle», а не какая-нибудь другая? Технико-экономическое обоснование проекта казалось ему также недостаточным.

— Что за обоснование?

— Э-э… Скажем так, это понимание того, сколько будет стоить сделка после закупки компьютеров программного обеспечения, внедрения и обучения, окупятся ли эти затраты, и если окупятся, то когда… В общем, вот такие вот вещи. Если сказать короче, Кожухина не устраивал высокий риск провала проекта. — Дмитрий Львович отпил кофе и добавил миролюбивым голосом: — Но, помилуйте, Александр Борисович, за такие вещи не убивают. Такие спорные вопросы решаются на совете директоров.

— Кстати насчет совета директоров, — немедленно отозвался Турецкий. — Разрешить или отменить сделку должен был независимый директор Акишин, так?

— Так, — кивнул Дмитриев.

— Кожухин высказывал ему свои претензии?

— Конечно. Это была нормальная работа. Кропотливая работа, но иначе ведь и нельзя. Мы защищаем права инвесторов, стараемся защитить их от необоснованных рисков. Конечно, Кожухин вел переговоры с Акишиным.

— И к какому выводу они пришли?

— К какому выводу? — раздумчиво сказал Дмитриев. — Да, насколько я знаю, ни к какому. Работа была в самом разгаре. А вообще, этим делом подробно занимался Иван Петрович, в детали я не вникал. Так что… — Дмитриев выразительно посмотрел на часы. — Это все, что я могу вам рассказать. Извините, Александр Борисович, у меня сейчас важное заседание, я не могу на него опаздывать.

Аудиенция, таким образом, была закончена.

3

Он был красив, этот нахальный мужчина, безусловно красив.

Ирина Генриховна Турецкая высокомерно поджала губы и отвернулась к окну, не удостоив наглеца ответом. Мимо проплывала ночная Москва с ее неоновыми витринами, вывесками, рекламными щитами. Мужчина стоял над Ириной, держась за поручень, и улыбался как чеширский кот.

— И все-таки мне кажется, что мы с вами где-то встречались, — вновь заговорил он. — Вас случайно не Оля зовут?

Тут уж Ирина не утерпела.

— Молодой человек, оставьте свои дешевые трюки для кого-нибудь помоложе и понаивнее, — негромко и холодно сказала она.

— И сразу две ошибки, — усмехнулся незнакомец. — Во-первых, на молодого человека я уже не очень тяну. Мне сорок два. А во-вторых, вы переоцениваете свой собственный возраст. Сколько вам? Тридцать два? Тридцать четыре?

— Вообще-то женщин об этом не спрашивают, — сердито ответила Ирина. — А уж незнакомых и подавно.

— Ну так давайте познакомимся!

— Я не люблю новых знакомств, — отрезала Ирина.

— Любое новое знакомство в конце концов становится старым. Вам нужно лишь немного потерпеть. Итак, начинаем знакомство. Меня зовут…

— Меня не интересует, как вас зовут, — сухо сказала Ирина.

Незнакомец улыбнулся:

— Это для вашего же удобства. Не будете же вы все время называть меня «молодой человек» или «эй, вы». Итак, меня зовут Леонид. А вас?

— Ирина Генриховна, — неожиданно для себя призналась Ирина.

— «Генриховну» отбрасываю сразу и бесповоротно, — твердо сказал Леонид. — А насчет «Ирины»… Красивое имя. Оно очень подходит к вашим глазам.

— Имя не очки, — с легкой усмешкой заметила Ирина. — Оно не может подходить к глазам.

— Это как сказать. Например, когда я слышу имя Алла, я представляю себе полную женщину с опухшими, красноватыми спросонья глазами. А когда слышу имя Анна, представляю себе строгое, сухое лицо с серыми глазами. А когда слышу имя Ирина…

— Ну? — насмешливо спросила Турецкая. — И какие ассоциации вам навевает имя Ирина? Какое лицо вы себе представляете?

— Такое, как у вас, — ответил Леонид. — Красивое, аристократичное и слегка… надменное.