Платиновая леди

И трубку положили. Таня оглянулась – все сидящие за столом разом смолкли, как если бы слышали, что сказали ей по телефону. Таня повторила фамилию парня Дины Ступиной.

– Мне кажется, что звонила женщина, которая живет со Ступиным, – сказала она. – Но и Черкашина этого тоже следует проверить. Может, он до сих пор любит ее, вернее, любил… А что, если они встречались, а Соболев был лишь прикрытием? Поэтому-то Марта и взвилась, когда узнала о том, что ее дочь решила вернуться к своей первой любви?

– Черкашина я беру на себя, – важным тоном произнес Корнилов и придвинул к себе телефон. – Александр Черкашин… Сейчас ночь, но я попробую кое-кого поднапрячь…

– Заодно справьтесь о Юдиной Валентине Александровне, – попросила его Таня. – Так зовут женщину, с которой я, кажется, сейчас разговаривала…

– Только адрес, если она не привлекалась… – кивнул головой Корнилов. – Ну вот, стоило мне только прийти, как клубок начал разматываться…

Через час у Тани были адреса и Черкашина, и Юдиной.

А еще через час Шубин, Чайкин и Корнилов уже спали, пристроившись на диванах в агентстве, а Таня с Минкиным и Женя Жукова с Крымовым отправились по домам. Еще один трудный день был позади.

…Утром Таня, проводив на работу притихшего и как будто счастливого примирением со своей невестой Минкина, отправилась искать Александра Черкашина – парня, которого когда-то любила Дина Ступина. В девять часов она уже стояла перед дверью и звонила. На звонок вышла беременная женщина с распухшими и какими-то даже непристойными губами, Таня сунула ей под нос фальшивое удостоверение работника прокуратуры и спросила, здесь ли живет Александр Черкашин.

– Да, это мой муж, – не без гордости и чуть ли ни с вызовом ответила женщина, выпячивая свой и без того огромный живот. – А в чем, собственно, дело?

Таня представила себе, что это она, Таня Бескровная, с животом стоит вот так же на пороге квартиры и отвечает кому-то, что она – жена Минкина. Ну почему беременность так уродует женщин, делает их такими смешными? И что такого особенного в этой беременности, что женщины с такой гордостью носят эти животы, как мешки, набитые бриллиантами?

– Мне бы хотелось с ним поговорить.

– О чем?

И снова из уважения все к той же пресловутой беременности Таня выдавила из себя:

– Возможно, что он будет проходить по одному делу как свидетель… Но это еще неточно.

– По какому делу?

– Так где он? – У Тани начало кончаться терпение.

– Вообще-то, вышел за хлебом. Вы так напугали меня… Проходите… пожалуйста…

Но видно было, что эта беременная девица меньше всего хочет, чтобы в ее теплое и душное гнездо, наполненное разговорами о предстоящих родах, клубками с розовой и голубой шерстью, журналами по материнству и кастрюльками с кипяченым молоком, вошла представительница прокуратуры. Ей нельзя волноваться.

– Нет, спасибо, я подожду его на улице.

Таня была почему-то уверена, что она узнает Черкашина, – Дина не могла бы влюбиться в серого, невзрачного и прыщавого очкарика-студента. Черкашин должен быть красавцем по определению.

Она спустилась во двор, села на скамейку и стала поджидать. Прошло десять минут, но будущий отец не спешил домой. Очевидно, булочная находилась далеко от дома. Когда же на дорожке, ведущей к подъезду, показался неказистый блондин с кривоватыми ногами, обтянутыми голубыми, вытертыми добела джинсами, Тане стало не по себе – она сразу поняла, что перед ней и есть пассия убитой не так давно Дины Ступиной.

– Александр? – окликнула она его. – Черкашин?

Блондин остановился и с удивлением уставился на Таню.

– Да, это я… Что-нибудь с Мариночкой?

Он к тому же еще и картавил! Мрак!

– Нет, я к вам из прокуратуры. – Таня с каким-то даже вызовом блеснула перед глазами удивленного бывшего студентика фальшивой ксивой. – Вы были знакомы с Диной Ступиной?

На неровных, рябых с детства щеках Черкашина разлился румянец.

– Да, был… Я знаю, ее убили… Слышал об этом.

– Когда вы последний раз видели Дину?

– Даже не припомню… Кажется, в прошлом году, она ехала на какой-то шикарной машине… Меня она, конечно, не заметила. Я так понял, что машину она водит… водила… не очень-то хорошо, видимо, опыта не было никакого, поставила ее, еще помню, поперек дороги, из-за нее образовалась пробка, водители других машин матерятся, кричат, а она спокойно так вырулила, нажала на газ и уехала…

– Скажите, Александр, где вы были двадцать пятого декабря в восемь тридцать утра.

– В поликлинике.

– Вы так быстро ответили…