Платник

– Да не намекаю я, – не позволив приятелю высказать мысль, взорвался Вакиридзе. – А прямо говорю – мухлюет барыга. Почему думаете вот уже сколько времени ни одной крупной форели никто из нас не поймал? Забыли уже, как она выглядит!

– Ловить не умеем, – бросил сидевший за рулем Женька Голубев.

– Чего?! – возмутился Геннадий. – Это мы-то ловить не умеем? Это Неспокойный ловить не умеет? Который на рыбалке чаще, чем на работе бывает!

– Почему же тогда мелочевка попадается, а крупняк, словно весь перевелся? – поинтересовался Павел.

– Да не перевелся крупняк! Просто Шишига какую-нибудь хитрость придумал, чтобы, когда мы приезжаем, не клевала на наши приманки крупная форель.

– Какую, например, хитрость?

– Ну, допустим, в определенные часы врубает какое-нибудь излучение, отбивающее аппетит именно у крупной рыбы.

– Не может такого быть? – усомнился Лыжник.

– Все может быть, – сказал Голубев.

– А я предлагаю, не мудрствуя лукаво, спросить об этом у самого Шишиги, – предложил Павел. – Куда, мол, крупная форель подевалась?

– Так он тебе и расколется, – отмахнулся Вакиридзе. – Лучше уж мягко так намекнуть, что если и на этот раз никто из нас ничего стоящего не поймает, пропесочим его водоем сразу на всех рыболовных интернет-сайтах, да еще и в твоем журнале так, что к нему вообще приезжать перестанут.

– Вот ты и намекни.

– Вот и намекну! Уж больно хочется под новый год нормальной рыбки домой привезти…

* * *

Накануне нового года компания давних приятелей на трех машинах приехала на одно из подмосковных озер, где была организована платная рыбалка. В озере водилась разная рыба: щука и окунь, карась и плотва, но рыбаки приезжали сюда и выкладывали денежки не ради них. В последние годы стараниями арендатора Ефима Шишигина в озеро запустили радужную форель, которая так привлекала любителей подледной ловли.

За возможность выйти утром на лед с ледобуром и удочками и ловить рыбу до наступления темноты, Шишигин брал пятьдесят долларов. Пяток пойманных форелей оправдывали затраты, если сравнить стоимость с покупкой той же рыбы в магазине. Кому-то за световой день удавалось поймать больше, кому-то меньше, а кому-то вообще ничего. Последние, как правило, оставались недовольными поездкой, хотя случись им так же не обрыбиться на обычном водоеме, где не требовалось покупать лицензию, никаких претензий бы не возникало – хватало самого процесса рыбалки, свежего воздуха, общения в хорошей компании…

– Вы, гляньте! На льду родилась елочка, на льду она росла! – воскликнул Павел, глядя в окно машины, остановившейся на высоком берегу у егерского домика.

И в самом деле – прямо посередине озера на бревенчатом настиле стояла бочка в которой «росла» довольно высокая пушистая ель, украшенная бумажными игрушками и гирляндами.

– Ого! – удивился Лыжник. – Помню, в детстве такие елки во дворе нашей пятиэтажки устанавливали. Так над этим целая бригада трудилась, а как Шишига-то справился? Не в одиночку же!

Рыбаки высыпали из машин, открылись багажники, кто-то сразу стал облачаться в комбинезоны и теплую обувь, кто-то предпочел для начала отхлебнуть горячего чайку из термоса, а кто-то и опрокинуть стопочку – за приезд. В руках у хозяина водоема, вышедшего из домика, тоже оказалась бутылка, пара стопок и миска с квашеной капустой.

– Знакомые все лица! – расплылся в улыбке Ефим Шишигин. – Вакиридзе! Бердск! Лыжник! Павел – самый знатный рыболов! С Новым годом, гости дорогие! В честь праздничка – каждому в подарок по дозочке! Подходи, пока не остыла! Капусточку сам делал!

От халявы никто из пьющих, конечно же, не отказался. Впрочем, Шишигин не только по праздникам, но и в обычные дни первым делом обязательно угощал приехавших рыбаков водкой. Зато потом, когда у них заканчивалось привезенное с собой спиртное, без стеснения впаривал водку жаждущим догнаться по ресторанным ценам. Изначальная щедрость окупалась сторицей.

– Еще несколько подарочков получите в обед! – сообщил Шишигин. – А, кроме того, самого удачливого в этот день рыболова ожидает сюрприз. Поймавшему больше всех рыбки будет вручен именной абонемент на бесплатное посещение озера два раза в месяц в течение всего последующего года!

– Это все прекрасно, Ефим, – сказал Вакиридзе, хрустя сочной капустой, внушительную щепоть которой достал и подставленной кастрюльки. – Ты лучше объясни, куда крупная форель подевалась? Неужто, всю выловили?

– Какой там выловили, Геночка! Я вам еще один сюрпризец приготовил. Можешь у Неспокойного спросить, кстати, вон он идет. Я буквально вчера выпустил в озеро шесть форелей весом за два кила, а перед этим у каждой на спинном плавнике маленькую бирочку закрепил. Кто такую форелищу сегодня поймает – тому тоже именной абонемент на целый год.

– А если – завтра? – подошедший мужичок, суетливого вида с топорщащимися рыжеватыми усами и носом-картошкой пожал руку Вакиридзе.

– Что – завтра? – не понял Шишигин.

– Если я завтра меченую форель поймаю?

– До завтра еще дожить надо, – посерьезнев, сказал хозяин водоема. – Вдруг ты в полынью провалишься и на корм рыбам пойдешь?