Плато чёрного спелеолога

— Мне то что, — Виктор пожимает плечами, — со своим уставом в чужой монастырь не ходят, но по мне, я бы, не стал так свирепствовать, Игнат первоклассный плотник, а Анька детей может рожать, женщин нельзя убивать.

— Я подумаю, — неожиданно серьёзно произносит Идар.

— Хотелось бы, но верится с трудом, у тебя… — Виктор хотел сказать, «руки по локоть в крови», вспомнив изувеченный труп Марины, но лишь мотнул головой.

— Что «у тебя»? — насторожился Идар.

— Хочешь, чтобы я сказал? Ладно, — пожал плечами Виктор. — Я до сих пор вспоминаю ту женщину, которую ты зверски замучил… поверь, за это тебе не будет прощения… мы только сейчас союзники… поневоле.

— Какую женщину? — изумился Идар?

— Та, которая меня спасла. Забыл? Мариной её звали. Ты вдоволь над ней поиздевался. Нет, Идар, дороги у нас диаметрально противоположные.

— Марина? Была такая. Она, когда решила бежать, под камнепад попала, без моей помощи.

— Так ты… её не убивал?

— Нет, — просто ответил Идар, — наказал, да. Её высекли, затем, я даже хотел дать ей свободу, из таких людей как она, рабы не получаются.

— Странный ты человек, — облегчённо вздыхает Виктор, — вроде адекватный, но зачем у себя завёл рабство?

— Хочу выжить. Рабы, явление временное, построю свою цивилизацию — всех освобожу. На данном этапе, нужны бесплатные рабочие руки.

— Но я, без рабского труда, справляюсь, — нахмурился Виктор.

— Плохо справляешься. Мой город развивается быстрее твоего.

— Ты заблуждаешься…

— Ладно, что нам спорить, у каждого своя дорога, а мне так проще решать свои проблемы, — с некоторой нервозностью, перебивает Идар. — Кстати, надо оговорить, как поделим автоматы, их три, а нас двое.

— Почти как со шкурой неубитого медведя, — улыбнулся Виктор.

— Захват оружия, вопрос времени, а проблему с делёжкой автоматов/ надо решить сейчас.

— Всё верно… их три. Один тебе, другой нам, третий разберём, часть останется у нас, другая, у тебя.

— Остроумно.

— Вполне, — охотно соглашается Виктор.

— А если меня это не устроит?

— У меня людей больше, значит и прав тоже.

— Мы союзники, или ты забыл? — вкрадчиво произносит Идар. — А может, сделаем иначе, на третий автомат бросим жребий.

— Оригинально, но не ново.

— Зато демократично, — широко улыбнулся Идар.

— Но ты не демократ.

Идар задумчиво почесал щёку: — Так ты, тоже, не демократ.

— Что верно, то верно, — охотно сознаётся Виктор, — поэтому остановимся на первом варианте. А сейчас надо добыть языка, чтоб как-то понять обстановку. Пойдём малой группой, думаю, с твоей стороны — Грач, а со мной — Антон, он знает короткий путь через Чёрный монастырь. А ты, Вик, останешься здесь… мало ли что, может произойти в наше отсутствие.

Идар вытирает пальцы о траву: — Если мне память не изменяет, это пещера. Зачем такие сложности?

— Идти через поле, как-то напрягает, там видели медведицу со своим выводком, а в соседнем лесочке слышали рёв голодного тигра, да ещё и собаки всюду шастают. А если идти берегом, можно легко на засаду напороться, а пещера прямо к склонам выведет, так Антон утверждает, и я ему верю.

— Когда выходим? — нахмурился Идар, затея с пещерой его не вдохновила.

— Сегодня и пойдём, чего тянуть.

Во двор, в сопровождении Антона, входит Нина, она направилась к мужу, с подозрением оглядывая мужчин. Виктор здоровается с Антоном, целует жене запястье руки, вопросительно смотрит: — Почему такая хмурая?

— Да сон неприятный снился, — она, вздрагивая плечами, присаживается рядом, ладонью отмахивает дым.

— Смотри не застудись, — как-то необычно глянул на неё Идар.

Нина хотела в ответ что-то сказать резкое, но лишь поморщилась, внимательно смотрит на Викентия Петровича: — А вы, почему так рано заседаете, случилось чего?

— Нам придётся уйти, ненадолго… наверное. Пусть Яна с Алёнкой с тобой побудут.

— Ты меня пугаешь.

— Да нет, обычная разведка… иди в дом… нам ещё поговорить надо, — с нажимом произносит Виктор.

— Ладно… не буду мешать, — поддерживая живот, она встаёт: — Не наигрались ещё в войну, мальчики? — резко произносит она.

— Что делать, прекрасная валькирия, — неожиданно грустно улыбается Идар, — женщины рожают, а мужчины воюют.

— Это из-за таких как ты мы теряем своих детей, — гневно произносит Нина. В последнее время она часто не в силах совладать с эмоциями, срок беременности подходит к концу и страхи усиливаются.

Нина уходит в дом, слёзы так некстати скатываются по щекам, опять глаза будут опухшими. А правильно она делает, что решила родить? Что ждёт её ребёнка? Нина упала в постель и навзрыд плачет, так и заснула. На этот раз ей снятся сочные луга и яблоневые деревья, сплошь увешенные наливными яблоками. Нина набрала целый подол и ни одного червивого.

Глава 27

Воронка Чёрного монастыря окружена сочными зарослями и скрывает влажные природные плиты, уходящие в чёрный зев пещеры. Сейчас она и вовсе опасна, можно совершенно случайно ступить на мокрые камни, скрытые широкими листьями и как по льду скользнуть к отверстию, которое переходит в вертикальный ход и… почти сто метров падения.