Плато Дьявола

Дигби вошел, и тут его ждал новый сюрприз. За большим столом, на котором с каждым днем уменьшалось количество индейских артефактов, сидела доктор Вайнграу. А в массивном кожаном кресле напротив нее расположился Лукас Таппан. Он выглядел примерно так же, как и во время первой встречи — когда это было, месяца четыре назад? — только загорел, немного похудел и сменил наряд ковбоя-хипстера на явно дорогой, шитый на заказ костюм.

— Коннор! — неожиданно бодрым тоном обратилась к Дигби Вайнграу. — Спасибо, что пришли так быстро. Уверена, вы помните мистера Таппана.

— Разумеется. Очень рад снова вас видеть.

Дигби направился к миллиардеру, собираясь пожать руку, но тот уже встал, улыбнулся, кивнул и сел снова. Поэтому Дигби пришлось сделать вид, будто он с самого начала шел к свободному креслу.

— Мистер Таппан принес нам чудесные новости, — сообщила Вайнграу. — Он собирается сделать пожертвование — и похоже, весьма крупное — институту для исследований.

— Я уже говорил с советом попечителей, — с улыбкой вставил Таппан. — И они советуют — простите за каламбур — принять мое предложение.

— Просто великолепно, — ответил Дигби, машинально кивая.

Теперь он пришел в полное недоумение. Насколько ему было известно, нелепая авантюрная экспедиция Таппана — та самая, из-за которой уволили доктора Келли, — обернулась катастрофой: при взрыве пропанового бака погибло много народу. И естественно, ничего особенного она не нашла, в очередной раз доказав, что вся эта история с Розуэллом — мистификация. Но если так, зачем Таппан опять явился с дарами?

Вайнграу наверняка ломала голову над этим же вопросом. Однако президент института улыбалась так широко, что казалось, по ее макияжу вот-вот пойдут трещины. Дигби знал: финансовая помощь сейчас бы не помешала. Более того, институт отчаянно нуждается в деньгах. Спонсоры, на которых рассчитывала президент, недавно отказались от своих обещаний, толком не объяснив причину, и в сочетании с несколькими неудачными инвестициями это привело к тому, что бюджет института пребывает в плачевном состоянии.

От размышлений Дигби отвлек Таппан.

— Незачем тянуть, — произнес он. — У вас обоих наверняка много дел. — Он обратился к президенту: — Как я уже сказал, доктор Вайнграу, я выбрал человека, который будет вести финансируемые мной исследования, — человека с безупречным послужным списком, блестящей карьерой и длинным перечнем содержательных публикаций. Могу я вас познакомить?

— Ну конечно! — ответила Вайнграу, сцепив руки перед собой.

Дигби представил, как она с такой же силой сжимает мешок золотых монет, и мотнул головой, избавляясь от этой картины.

Таппан достал телефон, что-то набрал и вернул его в карман пиджака.

— Долго ждать не придется. Она уже в коридоре.

— Она? — повторила Вайнграу.

В этот момент дверь открылась, и в кабинет вошла Нора Келли.

Дигби от удивления вскочил. Меньше всего он ожидал увидеть эту женщину. Даже не сразу узнал ее. Вместо привычных поношенных джинсов и дешевой рубашки Нора была одета в дорогое платье-миди цвета слоновой кости с плиссированным подолом, а ботинки «Доктор Мартенс» она сменила на туфли «Гуччи» на плоской подошве. Блестящие волосы, каскадная стрижка до плеч — прическа выглядела простой, но такой простоты может добиться только хороший стилист. А кожа сияла так, что сразу было видно: просиживать целыми днями за офисным столом этой женщине не приходилось.

— Извините, — произнесла Нора, — надо было сначала постучаться. Совсем забыла. — Она подняла руку и стукнула костяшками пальцев по двери. — Другое дело!

Она прошла вперед, пожала руку Таппану, кивнула Дигби и повернулась к Вайнграу.

— Здравствуйте, Марсель. Можно сесть? — этот вопрос Нора задала, одновременно усаживаясь в единственное свободное кресло.

— Пожалуйста, — ответила Вайнграу.

— Кто будет излагать подробности, вы или я? — спросил Нору Таппан.

— Полагаю, говорить следует вам, — ответила Нора. — Это же ваши деньги.

— Нет, теперь они в каком-то смысле ваши. — Предприниматель обратился к Вайнграу: — Как вам известно, учрежденная мною должность предполагает щедрое вознаграждение, но, что еще важнее, я предоставлю крупную сумму для финансирования исследований, и расходоваться она будет исключительно по усмотрению того, кто занимает должность.

Дигби в жизни не пробовал ни ЛСД, ни крэк и даже не выкурил косячок. Однако сейчас чувствовал себя так, будто принял нечто галлюциногенное: происходило то, чего просто не могло быть. Дигби взглянул на Вайнграу, однако президент и сама лишилась дара речи, что отнюдь не способствовало его успокоению.

Таппан снова поглядел на Вайнграу:

— Другими словами, она будет свободно распоряжаться этими деньгами. Не желаете озвучить сумму, Нора?

— Сто миллионов.

Потрясенное молчание все затягивалось.

— Долларов? — наконец уточнила Вайнграу.

В тишине этот вопрос прозвучал особенно глупо.

— Если для вас так удобнее, можем выдать вам сто миллионов баксов.

Пауза. Нора чуть не рассмеялась, но взяла себя в руки.

— Мы очень благодарны за вашу поддержку, — голосом робота произнесла Вайнграу.

Таппан прибавил: