Платон – герой Союза

«Домой» никто не хотел ехать на броне. Даже Гришка — механик БМП бухнулся на колени перед своим сержантом и вымолил свою мечту. Первый и последний раз в своей недолгой жизни он сидел за рулём такой роскошной машины, хоть и с правым рулём. Закончилось тем, что на броне никого не оказалось, в БМП за руль сел командир, а в башне на командирском месте разместился наводчик. Бойцы, отъевшиеся на моджахедовских харчах, расселись на свои ранцы и рюкзаки в кузовах пикапов. Они улыбались, что-то кричали друг другу и радостно глотали пыль, подставляя чёрные лица тёплому афганскому ветру. По прибытии под «крыло» старшего лейтенанта Иванова, Араратику пришлось из кабины пересесть в кузов. На его место, радуясь, как пацан, закончивший ПТУ, уселся сам старший лейтенант. Так и доехали.

С каждым докладом уменьшалось количество рюкзаков с опиумом сырцом. А про «красивые» деньги вообще базара не было. Но никто ни-ни! После Афгана Иванов купил себе «Жигули» новой модели. А дембеля привезли домой мамкам хорошие подарки. «Тойоты» через два дня с базы уехали. Куда-то.

После преследовавших бригаду и разведроту трагедий и утрат командование наградами и поощрениями личный состав не баловало. Но Иванову, Платонову, Оторбаеву и Еремееву по Красной Звезде к афганкам прикрутили! Ну и погибшим — в обязательном порядке.

Кладовщик

Все трое взводных, как и было велено, «сидели и не рыпались». И ещё — «боялись». Во всяком случае, так приказал им ротный командир, майор Чижов. А сам Чижов сейчас находился на экзекуции у товарища комбрига. Его сразу предупредили, чтобы с собой мыло прихватил и чистое бельишко. Надо полагать, что Батя, сам недавно вернувшийся из Кабула, совещания тоже проводил стоя. В штабе армии товарищи генералы умело «нафаршировали ему одно место огурцами». Причиной общеармейского надругательства были моджахедские перевалочные склады, находящиеся на территориях трёх провинций. Вернее, не их наличие, а наличие их вообще и до сих пор!

Объяснений и аргументаций никто не хотел слушать. Ни товарищи с золотыми эполетами, ни товарищи со звёздочками на погонах. Приказ должен быть выполнен! Склады найдены и уничтожены, линии поставок перекрыты и блокированы. Это так, вкратце.

Дверь медленно открылась. На пороге стоял майор Чижов, с лицом человека, отстоявшего очередь к стоматологу. Зло посмотрев каждому взводному в глаза, майор решительно подошёл к столу, схватил обеими руками графин с водой и под интеллигентные взгляды лейтенантов выглушил его до донышка. Сотников отвернулся, подрагивая плечами, Иванов нагло прыснул в кулак, якобы закашлялся. И только старший лейтенант Травкин участливо спросил, перехватив пустой графин:

— Может, ещё водички?

Что перевело добродушный смех в откровенное ржание молодое лейтенантское стадо.

— Посмейтесь, посмейтесь у меня, морды наглые! — приходя в себя, бубнил Чижов, — а водички принеси, конечно, Володя, принеси, дорогой.

Дождавшись, пока молодёжь успокоится, а Травкин пошлёт дежурного за водой, ротный невесело начал:

— Бате в штабе армии жопу на портянки порвали. И не ему одному. Склады, будь они неладны. Там, кому надо, подсчитали, что на сегодняшний день мы перехватываем всего пятнадцать процентов караванов. И не потому, что их количественно стало больше. Духи стали умнее воевать! Теперь караваны не идут сотни километров, рискуя потерять груз. Душманы организуют перевалочные базы. Плечо доставки короче, риска меньше.

— Согласись, Георгич, у нас провинция самая большая по площади, а ещё горы… Горной подготовки нет ни у кого, — попробовал как-то мотивировать отсутствие результатов по поискам Иванов.

— Да, тут даже у спецов результатов почти нет. Сводки читаем, — поддержал Иванова Травкин.

— Результатов не было, — повторил майор, — а у тебя были? Вот ты пошёл и через четыре дня вернулся. Почему? Результата то нет!

— Ну, так товарищ майор, у нас с собой сухой паёк на три дня был, мы сутки почти ничего не жрали, — оправдываясь, сказал Травкин.

— А вот Сотников больше недели по горам бегал, — повысил голос Чижов, — у него, что? Паёк другой? Или желудки у бойцов меньше? Слава, что вы там жрали-то?

— Ну, так приказ был работать скрытно, мы в кишлаки и не совались. А потом Потап с Бесом барана приволокли… Так что не голодали, — как бы даже с гордостью ответил Сотников.

— Понятно? Это называется разумная инициатива, — как бы даже похвалил ротный.

— Так я ж докладывал, Георгич. Они, когда за бараном ходили, ослиное пастбище видели. Десятков пять вислоухих. Пасутся такие, три пастуха при них. Платон доложил, а я сначала как-то…

— Мысль понял. И молодец, что Платон ишаков увидел и внимание обратил. У них там, что ферма по разведению? Ослиный рынок? А может, этот транспорт свой груз ждёт? Так-так! Мысль эту нужно разжевать как следует. Я сейчас пойду на узел связи, свяжусь с Васильичем. Помните раненого майора-спеца? — оживился Чижов.