Платон – герой Союза

Платон снял окровавленную афганку и разорвал полосатую майку на груди взводного. Чуть ниже правого соска пульсировало входное отверстие. Привалив лейтенанта к себе, увидел и рваное выходное. Из аптечки Сотникова достал шприц-тюбик и сделал противошоковый укол, затем быстро перевязал грудь. Взводный открыл глаза и начал шевелиться. Увидев на себе белые бинты с яркими пятнами крови и разорванный тельник, куски которого Платон использовал, как дополнительный тампон, Сотников обидчиво спросил:

— Лёх, ну на хрена? Тельник совсем новый был.

— Слав, я тебе свой отдам. У меня тоже новый, — попытался успокоить взводного Платон.

— Слушать меня! — присел к ним взмыленный Чижов. — Платон, берёшь своего взводного и двигаешь к своим. Я прикрываю. Потом я прибегаю к вам и повторяем всё сначала. Вы уходите, я прикрываю… вы уходите, я… Всё понятно, босяки? Тогда не сердите папу. Вперёд! — крикнул Чиж, высунувшись из-за камня. Моментально щёлкнула пуля. Снайпер сука!

Платон подлез под Сотню, взял его автомат, оставив один спаренный рожок Чижову, и пошёл вниз, стараясь идти зигзагом. А ротный продолжил бегать вдоль больших валунов и в каждую расщелину посылал по одной-две пули. Рана Сотникова тёрлась о ремни автоматов и страшно болела, даже промедол не перебивал эту боль. Сначала он терпел, но потом не выдержал… На крик навстречу выбежал с испуганным лицом Бес, подхватил взводного под левую руку, и они вдвоём вынесли раненого из-под обстрела.

— Сейчас ротный прибежит, — хрипло дыша, сказал Платон. — Слушай, а я и не знал, что наш майор такой вояка.

— Да, я слышал. Про него такие байки ходят, волосы дыбом, — ответил Бес, — рассказывают, накрыли их духи в засаде. Всех положили, а он притворился убитым. Дух подходит к нему горло резать, а ротный у него нож отобрал, четверых этим ножом порезал и к нашим ушёл.

Разрыв гранаты ощутимо нагрузил барабанные перепонки. Перестал стрелять автомат Чижова.

— Что-то не нравится мне эта тишина. Давай так, Бес. Ты бери Злого и потихоньку спускайся вниз к нашим. На всякий случай передай, что духов много, пусть конкретную засаду сделают и броню подтянут. А я к ротному сбегаю, помогу. Мы потом вместе взводного принесём. Слава, подождёшь нас с Чижовым?

Взводный посмотрел куда-то в сторону, обеими руками держась за грудь, но сказал внятно:

— Согласен. Только автомат мой отдай…

Чижов стоял на коленях, прижимая левую к туловищу, а в правой он держал автомат. Увидев Платона, криво улыбнулся и произнёс:

— Извини, братан, видно, не мой сегодня день. Гранатомётом пальнули шакалы. Не успел. Только рыпнулся, а они догнали… Кость на плече вдребезги. Но идти сам смогу. Вот тебя ждал.

— Георгич, я посмотрю, — тихо сказал Платон, пытаясь добраться до раны на плече, но в полевых условиях это было невозможно.

Он снял лямки со своего ранца и крепко примотал руку майора к его же торсу. Глаза майора повеселели, он привстал, прислушиваясь, и тихо сказал:

— Заткнулись. Что-то готовят. Или думают, что нам кирдык? Ошибаетесь, суки, мы сюда не умирать пришли! Вон в ту щель посмотри, — показал он Платону.

В узкую щель между валунами был виден небольшой участок тропы, на удалении 30–40 метров. По нему, низко пригибаясь шли два духа. У второго на плече, уже во взведённом состоянии, лежала туба гранатомёта. Медлить было нельзя, духи шли добивать. Платон сунул руку в подсумок и достал гранату. Тут же прикинул расстояние и, размахнувшись, бросил навесом, как мину. Откуда и как прилетело, они так и не узнали. Ничего, спросят у своего Аллаха.

— Нам пора, Платон, — перекрикивая сумасшедшую стрельбу, рванулся с места Чижов.

Как показал проведённый позже анализ, было «не пора». Надо было подождать, пока духи успокоятся и задумаются.

Пуля ударила в спину Чижова с такой силой, что он пролетел вперёд метров пять, размахивая единственной рукой. Получилось, что он, бегущий вторым, прикрыл собой Платона. Медлить было нельзя. Платон, взвалив майора себе на плечо, практически в полный рост побежал вниз. Свистели пули над головой, выбивая маленькие ямки в валунах, рванули две гранаты, но уже ни один кусочек горячего металла не догнал два окровавленных мужских тела. Повезло.

Рана оказалась серьёзной. Пуля вошла и застряла где-то в районе сопряжения позвоночника с тазом. Чижов сознания не терял, кровь из раны почти не текла. Видно, пуля сработала, как пробка. Но ноги уже не шевелились.

— Платон, где мой автомат? — ровным голосом спросил Чижов.

— Товарищ майор, так вы ж, когда падали, его выронили. Он побился весь и вниз улетел, — ответил Платон.

— Ну ты даёшь. Хочешь, чтобы меня под трибунал отдали за утерю? Иди ищи, — выдохнул Чижов.

— Георгич, ты охренел? — подал голос Сотников.

— Вы у меня ещё за рацию ответите, — закрывая глаза, сказал майор.