Платон

Сведя все существующее к «числам», пифагорейцы выделили в сущем как его основные и всеопределяющие противоположности предел и беспредельное (peras и apeiron). При этом «предел» они характеризовали как начало доброе, мужское, разумное и неподвижное, а «беспредельное» — как дурное, женское, неразумное и подвижное.

В своем позднем воззрении Платон подобным образом исходит из мысли, будто вселенная образована необходимостью, которая подчинилась разумному убеждению (Платон, Тимей, 48 А и 28 А). Поэтому Платон говорит о причинах двоякого рода: о тех, которые совместно с умом создают прекрасное и доброе, и о тех, которые, будучи лишены ума, производят всякий раз без порядка что придется.

В своей космологии Платон сближает необходимость с пространством и называет ее, как и пространство, на своем полумифологическом языке «кормилицей происхождения» (там же, 46 Е).

Роль, какую по отношению к разнообразию существующих вещей играет у пифагорейцев беспредельное (apeiron), в философии Платона относительно того же разнообразия вещей играет «кормилица происхождения». Многообразие вещей, производимых идеей-числом, — результат ограничения, обособления и определения пустого пространства.

Элементы физического мира — огонь, вода, воздух. Они представляют каждый в отдельности пустое пространство, ограниченное плоскостями. Сами эти плоскости состоят из треугольников. Из смешанных между собой видов треугольников и возникло беспредельное множество вещей природы.

Для нашего представления о природе пространственные определения неизбежны. Сих помощью мы представляем себе не только все множество вещей природы, но даже вечные роды сущего. Такой способ представления внушает нам сама «кормилица происхождения».

Согласно космологии Платона, истинно сущая природа совмещает в себе единство и двойственность: она есть и неизменное, тождественное себе бытие, и отличное от него подобие этого бытия в изменчивом и нетождественном мире вещей. Как отличающаяся от бытия, «кормилица происхождения» есть небытие, но, как присущая небытию, она есть сущее небытие. При этом тождественное себе бытие есть «идея», начало бестелесное, идеальное. Напротив, «иное», или вечно существующее пространство, есть начало телесное, материальное.

Наконец, имеется знаменательная близость между Платоном и пифагорейцами и в их учениях о начале, посредствующем между идеальной и вещественной сферами. У пифагорейцев это средний Космос, или область правильного движения; он посредствует между горним Олимпом, местопребыванием чистых стихий, и дольним Ураном, местом становления. У Платона этому посредствующему началу пифагорейцев соответствует «мировая душа». Платоновская «мировая душа» посредствует между идеальным и телесным мирами, а также осуществляет начало движения, подчиненного мере.

У пифагорейцев дополнением к учению о «мировой душе» является их учение — астрономическое и вместе с тем философское — о «центральном огне». Этот огонь, идущий от центра мира, порождает небесные светила, окружает мир; он есть причина порядка во вселенной.

Сходное видим и у Платона: «душа мира» направляется из центра, окружает, или облекает, весь мир; она есть начало порядка и закономерного строя; от нее получают жизнь небесные светила. Даже ход образования мировой души имеет соответствие в учении пифагорейцев о числах.

VII. Учение Платона об обществе и государстве

Крупнейшие умы Греции в течение большей части V в. до н. э. были приверженцами демократических убеждений. Таковы были Эмпедокл, софист Горгий, драматург Эврипид, философ и ученый Демокрит, историк Геродот, крупнейший из софистов старшего поколения Протагор. Эмпедокл — один из основателей демократии в Акраганте. Горгий вынужден был за свои демократические убеждения поплатиться изгнанием из родных Леонтин. Эврипид равно отвергал монархию и власть богатого меньшинства — олигархию. Демокрит заявлял, что бедность в демократическом государстве лучше благоденствия при дворе царя. Свобода (isonomia) и равенство (isogoria) восхвалялись Геродотом. Протагор разработал теоретическое обоснование демократии и написал проект демократической конституции для афинской колонии Фурий.

Для обладания политическими правами эти теоретики и сторонники демократии не признавали никакого ценза, кроме общественных доблестей: справедливости (dice) и добросовестности (aidos). Кто обладает ими, тот вполне способен участвовать в обсуждении общественных и политических дел.