Плацдарм 2 (СИ)

— Сам хотел предложить. — Парень поддернул экипировку, перехватил копьецо и, прихрамывая, выдвинулся вперед. Держится бодрячком, но на изрядной доле волевых… Будем делать привал, забью в него лишнее био.

Спустя пару часов, шесть поворотов и смену нескольких улиц вышли на небольшую площадь. По центру локации высится срезанная стела, у основания которой размашисто начертано «Не проеб… вершину». Вокруг навалено плит, железа… а чуть дальше облезлыми пятнами красовались остатки танкового бронекорпуса. Технику расплескало взрывом, опознать модель не смог. С правого борта навалены подранные мешки с песком — желтоватая кашица короткими оползнями припорошила асфальт.

— Зовем «Фактом», — кивнул на стелу Замес. — Сам не бывал, только слышал. Место пустое, обшарили по самое не хочу, искали оружие. Не фортануло.

Я молча принял информацию. Шест и Крыса заинтересованно крутили головами. Я и сам присмотрелся к остаткам домов по периметру. Оспины, черные кляксы, следы попаданий… Лупили по верхам из крупного калибра — я бы поставил на попытку ликвидации подвижных воздушных целей, если судить по разбросу. Или просто безумно долбились в белый свет. По нервам скользнул знакомый огонек — память подсунула отголоски криков, дробные удары бронетехники, жирный дым…

Через десяток метров наткнулись на костяк. Желтые кости вытянулись по ниточке, точно ветром надуло. В черепе сквозная дыра… Хмыкнул, присел на корточки, осматривая рану. Края проплавлены — похоже на удар раскаленного прута. Что-то нехорошее играло на площади, стремное и непонятное…

— Командир? — насторожилась Крыса.

— Уходим.

Вопрос не задам — из принципа. Отсутствие очередного ответа, как серпом по нежному. Ближе к гипотетическому полудню услышали далекие воинственные крики, звон и скрежет. Развалины исказили звук, запутали… Кто-то с кем-то самоотверженно договаривался. Замес послушал минуту и махнул рукой — хрень. Вывод не понял, но за дальностью расстояния смел из оперативной развертки. Заветный сигнал усиливался, и функция неожиданно вышла на лидирующие позиции, окатывая зудом даже те органы, о которых не знал.

С застывшей кривой усмешкой, не на шутку озадачившей напарников, отдал приказ о привале. Обстоятельность, сука, и терпеливость. Вы нас за поводок, мы вас в позу… Храм моего тела пожрет и выпьет, одобрит хозяйственные действия бойцов, которые при виде моего оскала дивно как сработались. Решительно забил в себя кусок деревянного печенья, физически пресекая попытку гримасничать…

— Вода, — осторожно протянул бутылку Шест. — Зубы ломит…

— Ломит говоришь? — проскрежетал. Бойцы активнее заскребли ложками.

Костерок решили не палить, но по холодку протеин шел неохотно. Хотелось горячего, чтобы немного разогнать каменную стылость, давившую на мозги. Черное и серое, всратый колер; редкие цветные пятна, вроде куска желтого пакета меж щебня, лишь усугубляли. К хренам, на ход ноги думается чище — мысли обретают простоту и ясность. Шаг за шагом. Подопечные сорвались в марш почти с облегчением…

Целевой области достигли часа за три. На вопрос, почему никого не встретили, Замес коротко прокомментировал, что мы сильно отклонились от торных путей и прибыльных нычек, довеском у местных локаций не самая положительная репутация. Могут случиться проблемы — бытуют хреновые слухи и все сопутствующее, что передавали многозначительные шепотки у походных костров. Пока видел минимум — широкую площадку между сложившихся высотных домов, пару перекошенных будок, засыпанных обвалом, и остатки обширной дворовой инфраструктуры под обломками. Из интересного — съезд в подземный гараж. Сигнал ячейки, определенно там — на глубине…

— Наблюдаем. — Посыл принят верно. Группа поджалась, крепче взялась за оружие. Телегу приткнули под навесом из полегшего сектора гофрированного забора и отступили на небольшую возвышенность, ограниченную зубьями стен. Видимость метров на 100–150, дистанция из плохих — ни схлестнуться, ни свалить от потенциальной угрозы. Пока дотопаешь, потеряешь целостность полужопий, а то и в лицо прилетит… Хватит мыслей скверных. Я осторожно передвинул автомат.

— Сухих чую… но стремно, — прошептал Шест.

— Съезд, — кивнул Замес.

Присмотрелся. А прав боец, зачет. С высоты видно, что по съезду разметаны кости — крошками уходят в темноту разбитых ворот. Немного лучевых, немного берцовых, скудные белесые пятна ребер… Среди серости каменного крошева намазано черным. Памятная дорожка, выложенная комитетом по встрече. Чувствовал — за черным молчаливым проломом есть некто жадный и голодный. Лежка удобная — заглублена, доступ ограничен… И термин послушно скользнул в осмысленное — берлога, где срут и жрут порядочных пилигримов.