Ладонь, смутно проступавшая свозь конструкт кожуха, нестерпимо зачесалась. Но уже ученый — сиди ровно Джимми и наслаждайся. И вроде бы не планировал злиться, но от скупого общения с автоматикой коробило до усера на всех мыслимых планах бытия.
— С чем? — спросил на автомате, созерцая бегущие строчки. Немного тупости, шарман… Усталые мозги чего-то переклинило. Замес с готовностью открыл рот для дискуссии и был заткнут коротким злым взглядом.
На секунду даже позабыл о приятном образе грубо вскрытого нутра машины. Неужто мазнули на хлеб немного маслица…
— Возможности допуска оператора? — от неожиданности вспомнил казенные речи. К правильному ответу ведет правильный вопрос…
— Замес, — окликнул ровным голосом. — Забери у меня оружие. Прямо сейчас, сука, забери.
Боец пригляделся к моему лицу и торопливо выполнил приказ. А в рекреационном уголке народ тихо старался стать незаметнее. Все, стрелять и колоть нечем… Машина спасена. Диалог продолжен. Техника услужливо высветила меню, как я его окрестил спустя мгновение. Ладно признаю, подвижки есть — хоть и маленькими шажками, но двигаюсь к намеченному. Мне предлагали выбор…
— Слышь, железная, вот ты прям уверена, уверена? — спросил в геометрический центр аппаратного стрекота. Может хоть один оператор обиделся на столь всратое дозирование информации и взбунтовался? Подарил электронике искру и вспышки замыканий…
Еще раз ознакомился со списком:
— А чего можно-то, ущербная? — неожиданно испытал толику веселья. Все равно оружие сдал. — Оператор интересуется. Залей на соточку…
— Командир? — тревожный голос Шеста.
— Ждите. Интим затянется.
Экранный код плеснул зеленым:
Горжусь, не обосрался. И руку не попытался сдернуть. Говорю же, опытный оператор… Так, поерзал филеем, шумно втянул воздух и замер, цедя дыхание сквозь зубы.
И кожух сенсорной зоны выплюнул мою конечность — впечатления схожие. Отъехал на стуле и недоверчиво уставился на шрамированную пятерню, в которой растворялись оттенки зелени. Интим перерос в активную оргию — кабина под боком замигала в предвкушении и с легким шорохом раскрыла заслонку. Решения и действо в интерпретации машины неделимы — еще раз убедился в отсутствии за кулисами мятущегося человеческого «а может…». Уверен, рано или поздно сапиенс проявится, но пока… Лезть в кабину не хотелось.