Плацдарм

Город окружали поля, дававшие по два урожая в год, ухоженные сады и во множестве рыбоводческие хозяйства, не уступающие тем, с какими сталкивался Костюк в своем мире (во всяком случае, размерами). Рыбные садки создавались в озерных заливах, которые перегораживали насыпными плотинами с дренажными трубами, а дно устилалось покрытием, соответствующим видам рыбы, для которых они предназначались, — илом, песком, камнями, либо водорослями. Живую рыбу даже привозили за сотни километров с ближайшего моря на специальных судах — плавучих цистернах (своего рода рыбных танкерах).

А прямые мощеные улицы с ливневой канализацией, не уступавшей древнеримской, и превосходившим по величине и техническим характеристикам акведуки Вечного города водопроводом?

А пяти-шестиэтажные дома, причем иные — с «лифтами» (правда, кабинки из резного дуба поднимали воротами, вроде рудничных, куда были впряжены ослики).

Но больше всего Костюка поразил гигантский крытый рынок, превосходящий размерами те, что ему доводилось видеть не только на родине, но и за ее пределами — в Бразилии, Франции, Италии.

Там было одних лифтов ровно три дюжины, причем каждый вмещал по десятку человек. А тянули их не люди или ослы, а гидравлические колеса, работавшие от водопровода. (Вода, кстати, в городе подавалась не только в фонтаны или городские колонки, как в Риме, но и прямо в дома.)

Самой забавной достопримечательностью города ему показались местные общественные уборные.

Вопреки принципу «деньги не пахнут», были они бесплатными и при этом строго разделенными по сословному признаку. Для важных людей было роскошное отделение, чьи стены покрывала роспись или майолика, и где дымились лампады с ароматическими курениями. Отделение поплоше — для рядовых граждан и воинов. Наконец, для бедняков и рабов предназначались самые убогие — из грубого кирпича, неприятно напомнившие ему бразильские тюремные сортиры (довелось и там побывать).

Одним словом, в лице империи перед ним был пример в полном смысле высокоразвитой цивилизации.

Правда, до паровых машин они тут пока не додумались, но зато у них было кое-что другое — магия. И очень мощная. Судя по всему, что он узнал, казавшийся землянам в этом смысле сверхдержавой Сарнагарасахал сильно уступал Эуденоскаррианду.

Войдя в полутемный зал, Алексей внимательно огляделся.

Обычный местный дизайн — низкие столики со скамейками, две стойки в противоположных концах зала, в центре — подиум, где выступали по вечерам полуобнаженные танцовщицы под аккомпанемент трех-четырех музыкантов.

Подумав ровно минуту, Костюк сделал то, что его преподаватель тактики сбора информации не без иронии называл «вариант номер ноль пять» — с намеком на стандартную емкость посуды. А именно — подсел за свободный столик, рядом с компанией веселящихся офицеров, у которых явно иссякало хмельное, и заказал кроме изрядного блюда бараньего жаркого еще и большой кувшин вина. Не драгоценного розового, каким поил своего приятеля чиновника (и вероятно — будущего агента), но тоже недурного — с пригородных виноградников.

Предположение не обмануло.

— Хэй, купчина, не позволишь ли воинам промочить горло, — хрипло рявкнул над его ухом голос, сорванный не на плацах, а в схватках, когда нужно было перекричать грохот боя.

— Отчего же нет, почтенные? — с готовностью откликнулся Алексей на просьбу немолодого усача в поддоспешнике с нашитыми золотыми шнурами. В местной запутанной военной иерархии это означало что-то вроде командира эскадрона. — Почту за честь!

Уже через минуту разношерстное сборище перебралось за его стол.

Как понял землянин, слегка научившийся различать знаки и символы местных военных, все это были командиры вспомогательных войск приграничного корпуса, который набирался из инородцев да чужеземцев и чьей главной задачей было — в случае вторжения врага лечь костьми, дав возможность прийти из глубины Эуденоскаррианда одной из отборных армий, знаменитых далеко за пределами империи, где служили потомственные воины и куда попасть для пушечного (вернее, копейного) мяса из вспомогательных сил было величайшей наградой за доблесть.

Однако ж с тех пор, как две сотни лет назад император Ринорин сделал Таниру своей третьей столицей, местные вояки заняли привилегированное положение среди себе подобных, хотя с настоящей имперской армией и не сравнялись.

Тем не менее дистанция между офицером, как ни крути, второразрядных частей и чужеземным купцом была не так велика, чтобы не выпить вместе за возникшую дружбу. Этим Алексей и решил воспользоваться.

… — Стало быть, торгуем, степняк, — бурчал час спустя Ордоон Сайно — командир левого крыла красного бунчука Второй Нуройской хоругви стражей рубежа. — Дело хорошее… Думаю, еще года три прослужу и тоже торговлишкой займусь. В мошне-то не пусто! В долю возьмешь?

— А отчего бы не взять хорошего ч-человека? — старательно изображая куда более пьяного, чем он есть, закивал Алексей.

Слова его вызвали у собравшихся взрыв одобрительного энтузиазма и дружеские тычки и похлопывания по спине, от которых у неслабого разведчика болезненно екала печенка.