Плацдарм для одиночки

После гибели командира взвода вместе со всем первым отделением, комвзвода автоматически становился я. Соответственно, канал связи с ротой тоже переходил ко мне. Я попытался запросить удар с орбиты, но получил резкий отказ. Все силы флота продолжали держать безопасный коридор для доставки на плацдарм тяжелого оружия и второй волны десанта.

Все, чем я располагал, ограничивалось двумя подкрыльевыми пусковыми блоками неуправляемых ракет, по двадцать штук в каждом. На боевой проекции я видел места старта ракет противника. Они светились красными точками. Чуть довернув нос бота, и наклонив его вперед, я дал компьютеру возможность навести ракеты на цель и подтвердил пуск. Прямыми огненными росчерками НУРы унеслись к земле. Традиционно ракеты ботов оснащались термобарическими боевыми частями, что позволяло накрыть довольно большую территорию и расчистить от противника место для посадки, так что комитет по встрече на земле сейчас должен был испытывать крайне неприятные ощущения. К моему удовольствию вслед за волной моих ракет место высадки накрыли ракеты с бота третьего отделения. Джасвиндер смог выжить и сохранить машину. Теперь там внизу могла уцелеть только тяжелая техника, вроде танков или крупных боевых роботов, и если мы нарвемся на такую встречу прямо при приземлении, шансов у нас не будет. Я надеялся, что этого не случится. Все-таки бой учебный, и ставить перед курсантами принципиально невыполнимые задачи нет никакого смысла.

Танков и тяжелых роботов внизу не оказалось. Именно в этот момент я понял, что задачу выполнить мы не сможем, по крайней мере, в полном объеме. После высадки мы обнаружили обгорелые обломки пяти легких роботов противника. По-хорошему, на них следовало потратить боекомплект неуправляемых ракет одного бота. Мы же вывалили им на голову все, что у нас имелось, да еще и потеряли один бот вместе со столь нужными нам ракетами с термобарическими боевыми частями. Чем мы теперь будем бить по самоходкам и пусковым установкам кваргов, стало очень неприятным вопросом.

Тем не менее, задачу нам никто не отменял, и из виртуального пространства тренажера тоже пока не вытаскивал, а значит, у начальства сохранялся интерес к тому, что мы будем делать дальше. И мы бодро начали этот интерес удовлетворять. Боты мы оставили на месте высадки. Один из них имел повреждения, но летать все же мог, хоть и не так быстро, как хотелось бы. Из оружия и снаряжения на летающих машинах остались только авиационные пушки и один одноразовый беспилотный разведчик в поврежденном боте третьего отделения. В возникшем в моей голове плане ботам отводилась достаточно важная роль, но пока они нам были не нужны.

Форсированный марш по незнакомой и совершенно неразведанной местности вызывал во мне глухой протест, но задача не предусматривала других вариантов. Можно было, конечно, использовать последний оставшийся беспилотник, но он мне требовался на финальном этапе плана, да и толку от него не слишком много в данном случае. По сути, это неуправляемая ракета, оборудованная камерой, сканером и передатчиком. Боту она нужна для доразведки места высадки. Заставить ее маневрировать и выискивать противника на большой территории совершенно невозможно.

Пришлось выделять гловной и боковые дозоры из легкой пехоты. Еще по одному человеку оставили в ботах с задачей запустить их в автономный полет по моему сигналу или по таймеру, если сигнала не будет. Местной связи я не доверял совершенно, от систем РЭБ противника можно было ожидать любой пакости. Или от инструкторов, за которыми тоже не заржавеет устроить курсантскому взводу подлянку со связью. Так что лучше все сделать ручками.