Плацкарт

Правая сторона рта все еще оставалась под «заморозкой». Я прошел мимо «Игорного дома», магазина «Времена года», павильона игровых автоматов «777», салона «Связной», клуба «Бочка» и игрового клуба «Золотая пальма». Свернул в арку рынка, потом – сразу направо. Второй киоск в ряду был сигаретно-пивным. Я сказал усатому кавказцу:

– Большую бутылку «Очаковского» и одну «Балтику-тройку».

Из-за «заморозки» язык плохо слушался, слова звучали нечетко. Кавказец выставил на прилавок бутылки.

– Сорок одын рубль.

Я расстегнул кошелек, вынул десятки и рубль, отдал продавцу. У него были длинные, не стриженные ногти с черными ободками грязи. Я взял привязанную открывалку, откупорил «Балтику», сделал глоток, положил «Очаковское» в рюкзак.

– Слушай, а это нэ ты по тэлэвизору вэдешь пэрэдачу? – спросил продавец.

– Веду.

– Что, сэрьезно?

– Ага.

– И какую?

– «Как спиздить миллион и не сесть в тюрьму».

Кавказец захохотал. Я сделал еще глоток и отошел от ларька.

– Да-а-рогу! – прокричал маленький человечек. Он вез на тележке пакеты кефира «Домик в деревне» и молока «Лианозовское», запакованные в пленку. Я отскочил к ларьку с кормом для животных.

Понедельник

На площадке между третьим и вторым этажами курила Света.

– Привет, – сказал я.

– Привет. Ты сегодня что делаешь вечером?

– Ничего.

– Тогда держи. – Она вынула из заднего кармана джинсов зеленый листок.

– Что это?

– Флаер. На концерт в Р-клубе. Сегодня, в семь вечера. Без флаера вход сто пятьдесят, а по флаеру – сто двадцать. Ты, вроде, говорил, что сам раньше где-то играл… Может, тебе будет интересно…

– А что это за концерт?

– Семь групп, не очень известных, конечно. У меня знакомый играет в одной.

На флаере разными шрифтами были напечатаны названия групп: «Double Divide», «Чистые прелести», «Ультракапкан», «Желтые стрелы», «Фастфуд» и «COOLак». Ни одного из названий я раньше не слышал. Название «Желтые стрелы» было подчеркнуто ручкой.

– А он в которой из этих играет? В «Желтых стрелах»?

– Да.

– А что хоть за музыка?

– Рок такой, не металл, а так – немного утяжеленный.

– И остальные – тоже что-то подобное?

– Нет, каждая группа – в своем стиле.

– А ты сама будешь там?

– Постараюсь, но не уверена. У меня встреча с клиентом в районе Водного стадиона, еще точно не знаю, во сколько закончится… Я флаеры по всему офису разношу. Может, еще кого-нибудь сагитирую, помогу Питу – мы с ним раньше в «Экстре» работали: он – дизайнером, а я – в продажах. Если будут люди по их флаерам, то они в этом клубе еще потом смогут сыграть. А если никто не придет, или мало, то следующий раз – только за свои деньги. В смысле, за выкуп билетов.

– Что значит – за выкуп билетов?

– Группа выкупает билеты по полцены – шестьдесят рублей, и может их продавать, кому хочет и по какой хочет цене. Теоретически, можно что-то и заработать, но обычно все в минусах.

– Даже так?

– А ты что думал? Групп знаешь, сколько в Москве? Сотни. И все хотят раскрутиться. Мне Пит говорил: чтобы вписаться перед известной какой-нибудь группой, молодые команды платят от сотни баксов и выше. Ладно, мне надо бежать. Концерт начинается в семь, но можно придти не к началу, а к восьми, даже к полдевятому. «Стрелы» третьими, вроде, играют. Адрес на флаере есть – на другой стороне.

* * *

Стены в длинном переходе на Тульской были обклеены рекламой концертов. У ступенек стояли три стриженых парня и два длинноволосых, в «косухах». Стриженый парень в черной короткой куртке схватил одного из длинноволосых за воротник. Тот сказал:

– Лучше по-хорошему отвалите – вам же потом будет хуже. Наших знаете, сколько в «Р-клубе»? Пятьдесят человек. Уроем вас только так.

Несколько парней пили пиво у входа в «Р-клуб», под красной светящейся вывеской. К бетонному барьеру были прислонены гитары в чехлах. У двери я наступил на осколки разбитой бутылки.

Я подал флаер в окошко под надписью «Касса», протянул сотню и две десятки. Кассирша дала мне билет. Мент на входе забрал его у меня и наколол на острый металлический штырь.

– Что в сумке? – спросил он. – Алкоголя нет никакого?

– Нет, ничего.

– Проходите.

Какая-то группа паковала на сцене свои инструменты. Играла фонограмма – готический рок. За столиками сидели с бутылками пива несколько девушек и парней. Из нашей фирмы не было никого, Светы тоже. Из будки, в которой, наверно, сидел звукореж, пахло марихуаной. На висящей на сцене картинке волосатый мужик бил по струнам «металлической» треугольной гитары. Над его головой была надпись «Всероссийская ассоциация рокеров».

Я подошел к стойке бара, спросил у носатого парня в черной майке «Р-клуб»:

– Пиво сколько стоит у вас?

– Тульское – пятьдесят.

– Налейте, пожалуйста.

Я взял пластиковый стакан с пивом, сел на стул у стены, почти рядом со сценой. В клуб зашли парни в «косухах», которых я видел в переходе на Тульской, с ними – три девушки. Они остановились у бара. Девушка в сером пальто, с прямыми светлыми волосами сказала:

– Да, это вопрос – как пройти мимо скинов и не получить от них.