Плавающий остров

- Здравствуй. Я совсем заработалась. Мы столько получаем информации! Загрузили даже твоего тезку Большого Ивана. Академики сначала подняли шум, но потом сдались, и теперь самый главный электронный мозг планеты в нашем распоряжении. Ты слушаешь наши сводки?

- Иногда… У нас тоже напряженная обстановка. Я попытался было прочитать ей свой очерк, выученный наизусть, но при первой же моей фразе на лице ее отразилось такое сожаление - я, занятый такими пустяками, сравниваю в какой-то мере свою деятельность с трудом астрономов, ожидающих вспышки Сверхновой, - что я смущенно замолчал.

- Ты прости, - сказала Биата, - я стала какая-то одержимая: все, что не относится к нашей Звезде, мне кажется не заслуживающим сейчас внимания. Ты пойми, что, возможно, после вспышки Сверхновой произойдут какие-то непредвиденные изменения в мире. Возможно, трагические. Кстати, мы наблюдаем мутации бактерий под влиянием прапрачастиц. Что, если эти частицы - катализаторы, способствующие образованию нуклеиновых кислот и, следовательно, жизни?.. У тебя такое выражение, будто все, что я говорю, - откровение. Ты и в самом деле весь поглощен своими китами. И, наверно, ничего не слышал о новой элементарной частице? Это же величайшее открытие века! Это, видимо, один из «кирпичиков», и, может быть, самый первый кирпичик, из которых строится все.

- Как? - задал я глупый вопрос. Биата улыбнулась:

- Не знаю. - Она посмотрела на меня осуждающе и спросила: - Что у вас творится на Земле?

- Да все по-прежнему. Хотя я живу на воде и в воде… - начал было я самый интересный кусок из своего очерка и снова осекся.

- Именно по-прежнему. Я слежу за Землей. Все мы здесь смотрим ваши бледные программы о чем угодно, но только не о самом главном. Даже появились теоретики, вообще отрицающие возможность появления Сверхновой в нашем веке. Приводят в доказательство своих нелепых взглядов такие аргументы, что наш Вуд хватается за сердце. - Она глубоко вздохнула, и я, воспользовавшись паузой, спросил:

- Когда же все-таки она вспыхнет? Она поняла истинный смысл моего вопроса: «Когда же мы встретимся», и ответила:

- Скоро, очень скоро. Поток нейтрино почти стабилизировался. - Затем она задала кучу вопросов: - У вас хорошо? Ты доволен? Наверное, весь день на солнце и в воде? И ты дружишь с дельфинами, как Костя?

Чтобы сэкономить время, я только кивнул в ответ и спросил:

- Что, если он будет стабилизироваться еще сто лет?

Она улыбнулась:

- Ну как ты можешь! Вопрос дней, может быть часов или минут, даже мгновений! - Прищурившись, она продолжала: - Ты представь себе, для того чтобы это произошло, температура в ее ядре должна достигнуть шести миллиардов градусов! Чудовищно! Я обязательно буду на вашем острове. Костя мне так обо всем рассказал, что порой мне хочется прыгнуть к вам, забыть все на свете. Ну почему ты молчишь? Костя мне не давал слова сказать, а ты…

Я слушал, уставившись на серебристый циферблат ионных часов за спиной Биаты. Секундная стрелка неумолимо заканчивала последний круг.

Биата обернулась и сказала быстро:

- Уже. Привет Косте. Твоя «Звездная пыль» прелесть. Ею благоухает весь спутник и даже космос вокруг нас в окружении парсека…

Экран источал серо-зеленый цвет, словно впитал в себя окраску стен комнаты Биаты. Я смотрел на стекло видеофона.

Сосредоточившись, мне удалось на какую-то долю секунды воссоздать лицо Биаты. Она улыбнулась в последний раз. Я засмеялся, вспомнив про свой очерк. Она уже все знает. Недаром у Кости так плутовски поблескивали глаза, когда я с ним разоткровенничался. У меня дух захватывало, как во время прыжка с вышки, когда я вновь и вновь мысленно возвращался в ее комнату и повторял ее слова. Особенно мне было приятно, что она вспомнила про «Звездную пыль». Мне захотелось немедленно поделиться своей радостью, и я пошел искать Костю.

В своей лаборатории Костя в ослепительно белом халате священнодействовал возле анализатора. Он не заметил меня, рассматривая спектры и напевая:

Получается, коллега,
Получается, мой друг,
Замечательный анализ
У двух маленьких подруг!

- Что это за подружки с таким удивительным спектром? - спросил я, заглядывая ему через плечо.

- А, подружки? Для рифмы. Представь, я обнаружил ниобий! - Он обернулся и, оглядев меня с ног до головы, заорал: - Пошел вон, бродяга! Ты погубишь всю мою работу! Без халата! Я целый час стерилизовал лабораторию. Уходи… Потише, не поднимай пыли, не тряси штанами!

- Подумаешь, ниобий, какой-то атом! - сказал я, хлопая его по плечу. - Только сейчас я разговаривал…

Костя в ужасе попытался накрыть руками препараты.

- Этого… никогда не прощу! - проговорил он, глядя на меня ненавидящим взглядом.

- Я видел сейчас Биату! Тебе, болвану, привет. Слышишь!

- Уходи! - простонал Костя. - Немедленно уходи!

Гнев друга только вызвал у меня улыбку. Ради какого-то ниобия он отказывается от самой свежей информации о Биате!