Плавание на яхте "Заря"

Четверг 7 марта. Позавчера, когда я был на вахте, в полдень при хорошей погоде Коломейцев наконец уехал. Во время моего дежурства барометр беспрерывно поднимался; и сегодня погода великолепна: тихо, ясно, в 7 часов утра —32°. Мы находимся в минимальном (26-дневном?) периоде полярных сияний— ни вчера, ни сегодня, несмотря на ясное небо, и следа их не было видно. Соответственно с этим магнитная стрелка оставалась почти неподвижной.

Вчера, когда я вернулся с острова, мне показалось, будто настроение у всех несколько подавленное, особенно у офицеров. Доктор ушел на охоту с моим маузером; в 7 часов вечера он вернулся угрюмый и раздраженный. Оказывается, он видел три группы оленей в 6, 4 и 3 животных. Подкравшись к стаду на 80—100 шагов, он стал стрелять, но маузер дал двенадцать раз осечку (очевидно, вследствие того что ружье было занесено с мороза в теплое помещение, когда доктор заметил, что Грозный его подкарауливает. Брать собаку с собой ему не хотелось, чтобы она не разогнала оленей, и он вернулся тогда в каюту, упустив из виду, что ружье не следовало заносить после мороза в теплое помещение).

Сейчас в 12 часов дня Матисен уезжает на архипелаг Норденшельда. Настроение у него прекрасное. Доктор отправился со своей трехстволкой, гидрограф начал измерение базиса для тригонометрической съемки отсюда до острова, а астроном отсыпается после ночных наблюдений. Ему сильно не везет со звездами, лучше всего ему удались наблюдения пассажным инструментом во время моей вахты.

Пятница 8 марта. Мир и тишина, как в воскресный день, а так как с окончанием полярной ночи появилось солнце, то могу действительно сказать — «как в воскресный день»[57]. До поездки на мыс Челюскина остается четыре недели, которые быстро промелькнут, и их надо провести с пользой.

Матисен отправился в свое первое санное путешествие в сопровождении «жизнерадостного» Стрижева. Эта пара представляла яркую противоположность паре Коломейцева и Расторгуева. Прощаясь с Расторгуевым, я пытался разъяснить ему, что предстоящая поездка должна быть неизмеримо легче нашей поездки на острова в 1893 г., но это не особенно на него подействовало: он опасался отсутствия дров и холода в пути. Безусловно, для этой поездки требовалось некоторое геройство. Он попросил, в случае своей гибели, переслать небольшой пакет, который вез с собой, своим близким в Якутск.

— Хорошо,— ответил я,— а если я погибну, то прошу тебя послать мой пакет в Дерпт.

Он засмеялся, и мы весело расстались.

Вес в 240 кг, несмотря на мои старания, не удалось выдержать — Матисен отправился в путь с нартой, на которую было погружено до 270—280 кг.

Теперь у нас остается только одна пригодная упряжка, поэтому надо ограничить поездки за дровами, тем более что плавник приходится, искать все дальше и дальше. Последний раз топливо было найдено в 14 км при входе в пролив Фрама.

Вчера я совершил прекрасную экскурсию на остров Нансена. Было тепло — солнце уже заметно греет. Поднявшись на юго-восточную вершину острова Нансена, я увидел благодаря рефракции один из островов Норденшельда так же отчетливо, как берега острова Таймыр. После этого я повернул обратно к «Заре», которая со своими мачтами казалась на фоне холмов острова Нансена как бы игрушкой. В это время солнце склонилось к горизонту, и вновь образовался темный сумеречный сегмент, а над ним светло-фиолетовая завеса. На небосклоне перисто-слоистые облака были освещены заходящим солнцем, их нижний край принял золотисто-желтую окраску. Когда солнце скрылось и на западе, запылала кроваво-алая заря, фиолетовые облака красиво выделились на оранжевом фоне, затем расправились в горизонтальные полосы и опустились к горизонту. Вся картина имела необычайное сходство с игрой полярного сияния.

Прерываю свои записи. Завтра хочу описать последний день наблюдений и установить связь между рассказами Джергели и явлениями природы; имею в виду звуки полярной ночи, и рассказы Джергели об «Ичите» — духе-хранителе у якутов.

Суббота 9 марта. Днем производилась уборка и чистка. Я велел трем матросам основательно вычистить лабораторию, которая из-за ламповой копоти и пребывания собак стала невыносимо грязной.

Воскресенье 10 марта. Как вахтенный офицер я сменил доктора и весь день занимался разработкой литературных заметок о северном сиянии.