Плавящиеся Камни

— Под землёй нет трещины, хотя раньше она здесь, возможно, и была. Часть скальных поверхностей в миле на запад разрублена, будто кто-то их срезал. Будто раньше они были маленькими плоскостями разлома в земле. Но этот срез больше не наблюдается. Вы могли бы достать до силы в плоскостях под толстым покровом земли с тем же успехом, с каким я мог бы взлететь.

Мёрртайд хмыкнул:

— Несуществующие плоскости разлома — это всё очень хорошо, но я так понимаю, что наша маленькая экскурсия-инспекция приведёт нас сегодня на гору. Поболтаете о камнях в другое время. Поехали.

— Нет. — Розторн указала на большую, покрытую коричневыми иголками сосну на той стороне пруда. Сосна кренилась, наполовину выкорчеванная из мягкой земли.

— Это — угроза. Она требует нашего внимания.

— Ты ведь конечно не ожидаешь, что я возьму топор, и срублю её, — раздражённо сказал ей Суетяга.

— Осуин сказал, что он срубит её, — крикнул Джаят Розторн вслед.

Она уже шла вокруг пруда:

— Он взял себе детей, которых бросили пираты. Азазэ мне об этом рассказала. У него сейчас хватает забот. Я справлюсь.

Джаят повернул свою лошадь:

— Я знаю, где Осуин держит свою пилу.

Я положила ладонь ему на плечо:

— Ей очень не понравится, если ты срежешь сосну. Она хочет устроить дереву должное погребение.

Он хмуро на меня посмотрел. Джаят не понимал, но ему хватило ума остановиться, и посмотреть, что произойдёт. Я взяла Луво, и прижала к груди.

— «Но мы же можем чем-то помочь, верно?» — спросила я через наши соединённые магии.

Мы с Луво смешали нашу силу, и позволили ей погрузиться в землю. Мы плыли под прудом, от камня к камню. Я дёргалась от ожога, который эта вода оставляла на каждом из камней, через которые мы проходили. Даже через фут грязи между нами и самим прудом мы чувствовали в нём кислоту.

— «Его отравил какой-то злой маг, или что-то такое?» — спросила я.

— «Не было здесь никаких магов, Эвумэймэй», — сказал мне Луво.

Вопрос закрыт. Когда Луво что-то утверждал, то он знал, о чём говорил. Я не знаю, как он всё понимал, но понимание у него было. Он говорит, что я тоже буду всё знать, через несколько тысяч лет. Я не могу заставить его увидеть, что я столько не проживу. Это заставляет меня гадать, не знает ли он что-то мне недоступное.

Впереди сияло белое пламя магии Розторн. Она вонзила лозы своей силы в какую-то тенистую штуковину. Нити расходились в стороны от неё, заполняя очертания кренящегося дерева. Они стали тянуть, медленно и неуклюже, пытаясь передвинуть мёртвые корни.

Мы с Луво вошли в камни вокруг и под деревом. Там Луво замер. Я почувствовала, как мы выгнулись, будто Луво надулся от нашей магии. На нас с Луво накатила волна прохлады извне. Это была невидимая сила, заполнявшая землю, взывающая к детям железа в окружавшем нас камне. Железо в пирите, гематите, и хризолите, даже крупинки железа не крупнее булавочных головок в граните вокруг нас — все они зашевелились подобно разбуженным пчёлам.

Камни не любят двигаться. Тем не менее, поставленные перед выбором между тягой железа к этой колоссальной силе и борьбой с рыхлой почвой, чтобы остаться на месте, камни предпочли отодвинуться от корней дерева. Мы с Луво также потянули их прочь от Розторн, чтобы её не сбило с ног.

Не поддерживаемое никакими камнями, дерево медленно опустилось на землю. Мы с Луво очень вежливо поблагодарили призвавшую железо силу земли. Потом Луво какое-то время поговорил с ней. У меня немного кружилась голова, поэтому я вернулась в своё тело одна, и прислонилась к моей лошади.

Когда смогла, я выпила воды, и съела грушу, потом огляделась. Розторн произносила молитвы Зелёному Человеку над мёртвой сосной и другими мёртвыми деревьями. Мёрртайд, ворча, что ему следует хоть чем-то заняться, набрал воды из пруда, пока ждал. Он стал творить над ней заклинания, чтобы увидеть, что с ней было не так.

Лицо Джаята было покрыто потом.

— Что это было? — прошептал он, когда увидел мою адресованную ему улыбку. — Что-то прошло через меня. Оно исходило от вас с Луво. Я… я не знал, где — верх, а где — низ, где находится деревня, где гора или озеро…

— В мире есть вещи поважнее этой деревни и озера. — Мёрртайд был явно не в духе. Может, он был так же чувствителен к больной воде, как Розторн — к больным растениям. — Даже такой полуобученный мужлан, как ты, должен это понимать.

Я набирала в грудь воздуха, готовясь преподать Суетяге урок хороших манер, но Луво вернулся из разговора с великой силой. Он встал передо мной. Я попридержала его, а он заговорил своим гремящим горным голосом:

— Уважай мага в его землях, человек. Ты ничего не знаешь о том, что Джаятин вложил в это место. Ты не знаешь о преданности и жертвах, которые он и его мастера дали этому озеру, этой деревне, этой горе. Ты гордишься своей учёностью. Но вместо этого тебе следует стыдиться, ибо страх мешает тебе заниматься истинным трудом, и мешает твоему истинному посвящению. У тебя нет для этого смелости. У тебя нет души, чтобы понять тех, чьё достоинство всегда будет значительнее твоего.