Плавучие театры Большой Планеты

«Хорошо! — угрюмо отозвался Замп. — Выстраивайтесь в очередь. Виливег, будь так любезен, подготовь документ, подтверждающий получение заработной платы труппой и командой — каждому из присутствующих придется его собственноручно подписать».

«С удовольствием! — отозвался Виливег. — Кажется, среди моих вещей остались бумага и перо».

«Одно последнее замечание, остановил его Замп. — Ты упомянул о выплате „премиальных“ и „возмещения стоимости потерянного личного имущества“. В настоящее время я не могу позволить себе такое расточительство. Трудоустройство труппы и команды закончилось вчера вечером, с ударом топора Бонко, и оплата будет производиться только за время, отработанное до этого момента».

Заявление Зампа не прибавило ему популярности и вызвало существенные протесты, но он их игнорировал. Забравшись в капитанскую шлюпку, он выставил на берег скамью, чтобы она служила расчетным прилавком, после чего вытащил из-под камбуза кожаную сумку и снова спрыгнул на песок.

«Итак! — объявил он. — Подходите по одному, получайте железо, подписывайте документ и отходите в сторону. Пожалуйста, не пытайтесь вставать в очередь повторно. С жалобами и спорами придется подождать до тех пор, пока мы не прибудем в Лантин. Кто первый — ты, Виливег?»

«Да — так как я буду наблюдать за процессом подписания ведомости, целесообразно заплатить мне в первую очередь. Вы задолжали мне, в точности, за два месяца, четыре дня, семь часов и шестнадцать минут».

«Как так? — взревел Замп. — Ты забыл про аванс в размере тридцати трех грошей, выплаченный тебе в Лантине?»

«В размере тринадцати грошей! — взревел в ответ „великий чародей“. — Я просил пятьдесят; вы заявили, что на текущие расходы в кассе осталось только тринадцать».

«Неправда! Ты выдал расписку о получении материалов и продуктов из судовой кладовой примерно на сумму в одиннадцать грошей, и эту сумму придется вычесть. Кроме того…»

«Минуточку, минуточку! — воскликнул Виливег. — Действительно, я взял из кладовой горшок помады для волос, одеяло и коробку сушеного инжира. Все это погибло в огне — я не успел даже начать пользоваться этими, как вы изволили выразиться, „материалами и продуктами“!»

Замп решительно покачал головой: «Задолженность существует. Кроме того, ты преувеличил срок, за который тебе причитается заработок, на три недели и четыре дня. Таким образом, я тебе должен, круглым счетом, шестьдесят семь грошей. Будь так добр, распишись в ведомости».

Виливег потряс в воздухе сжатыми кулаками. Замп, давно привыкший к вспышкам артистического темперамента, не обращал внимания на жестикуляцию. Деловито открыв сумку, антрепренер высыпал на скамью ее содержимое — шесть тяжелых камней.

На мгновение оцепенев от неожиданности, Аполлон Замп медленно поднялся на ноги. Взглянув на очередь людей, ожидавших выдачи заработной платы, он заметил, почти в самом конце, стюарда Чонта.

«Чонт, будь так добр, подойди сюда!» — подозвал его Замп.

Чонт приблизился: «Да, капитан, что случилось?»

«Когда я передал тебе эту сумку, в ней были два с четвертью килограмма железа. Теперь в ней камни. Как ты объясняешь это обстоятельство?»

На лице Чонта отразилось полное недоумение: «Никак не могу объяснить это обстоятельство! Я отдал сумку жонглеру Барнвику и попросил положить ее под камбуз…»

«Врешь! — заявил Барнвик. — Не брал я у тебя никакой сумки!»

«Ну, значит, я отдал ее не тебе, а кому-то другому, — объяснил стюард. — Было темно, и в суматохе я мог перепутать».

«Чонт, принеси чемодан, который ты взял с собой, — потребовал Замп. — Я хотел бы проверить его содержимое».

Стюард отказался наотрез: «Не могу это сделать по двум причинам. Во-первых, я честный человек и не допущу, чтобы мою добросовестность подвергали сомнению. Во-вторых, в чемодане находятся мои сбережения — все, что я сумел отложить за свою жизнь. А человек, вознамерившийся меня ограбить, может заявить, что это и есть пропавшее железо».

Замп задумался. Невозможно было даже представить себе, чтобы такой прожигатель жизни, как Чонт, мог иметь существенные сбережения. С другой стороны, если бы стюарду пришлось сию минуту вернуть похищенное, Замп тут же расстался бы с этими деньгами, будучи вынужден выдавать заработную плату. Взять Чонта за жабры следовало в Лантине. Аполлон Замп обратился к спутникам, которых уже нельзя было рассматривать как его труппу и команду: «У меня похитили все мои деньги. Я временно неспособен удовлетворить ваши требования. Вместо того, чтобы огорчаться по поводу наших лишений, предлагаю совместно использовать все наши способности и оставшиеся средства с тем, чтобы снова заслужить благоволение судьбы. Тем временем, нам нужно спешить в Лантин, чтобы голодопортанцы не застали нас врасплох на этой песчаной косе».

«Подождите-ка! — возразил Чонт. — Мои скромные сбережения я ношу с собой, это правда, но мне тоже полагается заработная плата. Не могу ли я поинтересоваться, чем набиты ваши карманы? Возникает впечатление, что они вот-вот разойдутся по швам».

«Я взял с собой несколько личных вещей», — ответствовал Замп.

«Драгоценности и железо из вашей шкатулки?»