Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2016

Ахматовой и Гумилеву

Запись из дневника П. Лукницкого:

«Я не видел таких, как у Ахматовой, глаз…»

Я увидел глаза. В них бредит
Каждый с НИМ проведенный час.
В них дышат серые розы,
Умиравшие много раз.

Вот я дома. Память сдавила
Число, что назвала она, –
В то число ударилось сердце,
Так, что кровь навек холодна.

Неужели ничем не могу я
Сделать истиной светлый миф,
Чтобы к ней вбежать задыхаясь,
И сказать: «Идемте… ОН жив!».

Январь 1925

Павел Лукницкий (1900-1973)

Памяти Н.С. Гумилева

Иду в страну, где есть сокровища,
Где много храбрых погибало.
Но не спугнут меня чудовища,
Ни звуки стрел, ни волны шквала.
Мне небо путь укажет звездами
В волнах пустынь и океанов;
И птицы будут петь над гнездами
В чаду тропических туманов.
И дикари, как уголь черные,
Падут на землю пред кострами,
И назовут меня, покорные,
Царем над всеми их царями.
И отложу тогда винтовку я,
И мне покажут в яме лога
Жрецы с густой татуировкою
От всех скрываемого Бога.
Останусь там, предав забвению
Страну окованную льдами;
Законы дам, чтоб поколения
Повиновались им веками.
Я приучу их к плугу ладному,
К любви и к мудрому покою,
Я запрещу меняле жадному
Распоряжаться их землею.
И над лесами непрорубными,
Когда уйду по воле рока,
От их племен, гремящих бубнами,
Вспарит к луне душа Пророка.

1976

Воскрешение Н.С.Гумилева

Ясной ночью в звездном поднебесье
Слышу я святые голоса.
Там поют божественные песни,
С неба смотрят на меня его глаза.
Меж светил как будто вьется пламя
И летит в таинственную даль,
И цветет, раскинувшись над нами,
Вечный перламутровый миндаль.
Солнце выйдет из ночного плена,
Дождь пойдет из тысячи комет,
И восстанет из былого тлена
Самый замечательный поэт.

Сергей Лукницкий (1954-2008)

«…Гумилева часто сравнивали с птицей. Он был и похож на гордую птииу. Он был сбит влет. Его хотели унизить, растоптать, заставить почувствовать липкий страх последнего часа. Напугать его было невозможно. Георгиевский кавалер, храбрый кавалерист, он давно предсказал себе смерть от пули. Поэт улыбался и спокойно докурил папиросу. Рассветное утро августа пахнуло смертью. Приговоренных заставили рыть яму, приказали раздеться. Профессора, матросы, последние из тех тысяч мятежных кронштадцев и гордый аристократ русской поэзии приняли разом мученическую смерть».

Олег Плушкин (Калининград)