Плавучий мост. Журнал поэзии. №2/2019

Юрий Евгеньевич Ряшенцев родился в 1931 г. в Ленинграде, в 1934 г. семья переехала в Москву. Окончил Московский государственный педагогический институт, работал учителем русского языка и литературы в школе, затем более тридцати лет – в отделе поэзии журнала «Юность». Автор многих поэтических книг, переводов. Юрий Ряшенцев работает также для кино и театра. Началом работы в театре считает спектакль БДТ «Бедная Лиза», 1973 г. Затем последовали «История лошади», «Три мушкетера», «Гардемарины», опера Эдуарда Артемьева «Преступление и наказание», опера Давида Тухманова «Царица» и многое другое. За сборник стихов «Прощание с империей» получил государственную премию им. Булата Окуджавы. Лауреат Международной Лермонтовской премии, премии Союза писателей Москвы «Венец», премии «Русская звезда» им. Тютчева, премии «Музыкальное сердце театра».

«Юрий Ряшенцев – долгожитель в поэзии. Он никогда не был поэтом-песенником в том смысле, в каком в советские времена были Леонид Дербенев, Михаил Танич, а еще раньше – Алексей Фатьянов. Но так сложилось, что широкие читательские, и я даже сказала бы – народные массы его знают все же по песням, звучавшим в кинофильмах, спектаклях и ставших популярными. “Пора-пора-порадуемся на своем веку…” – только произнесешь, и почти любой собеседник сразу подхватит и продолжит. Для творца – это удача и радость. Но для меня, как читателя, есть в этом и значительная доля грусти, фиксирующей, что лучшая, заветнейшая часть написанного поэтом рискует сегодня остаться известной лишь узкому кругу любителей “чистой поэзии”, поэзии как таковой. Впрочем, именно этот “узкий круг” долгое время хранил и сохранил нам, например, такое многомерное явление, как поэзия Серебряного века, в свое время почти забытое и вытесненное из советской действительности… Публикуя новые стихи Юрия Ряшенцева, мы радуем и тех прилежных читателей, кто шел с поэтом бок о бок всю жизнь, и тех, молодых, кому еще только предстоит открыть для себя это яркое имя.»

Надежда Кондакова

«Ряшенцев присутствует при вселенском ремонте, начавшемся с перестройки. Это хроника того времени с его разрухой и неофитством. Открылась возможность совершенно открытого разговора обо всем.

… Он не то чтобы переменил палитру. Он и раньше был красочен и певуч. Это похоже на перемену кистей и другую широту мазка. Из него, что называется, попёрло. Роща поколения редела. Уходили, замолкали, терялись. Уцелевших можно пересчитать по пальцам, заговоривших по-новому почти нет. 60 лет его творчества надо поделить на два: 30 советских лет и другие 30, новейшая история страны… Второе рождение Ряшенцева настолько очевидно, что возникает мысль о некоторой закономерности, о явлении, связанном с именами Заболоцкого и Луговского, Тарковского и Липкина – поэтах, показавших свой полный рост во втором возрасте.» Илья Фаликов

Лужа