Play the kitten (СИ)

- Никакая ярость не может сравниться с любовью, перешедшей в ненависть, - Вайолет вздрогнула, оборачиваясь на хорошо знакомый голос: Джеймс появился в проходе, гордо запрокинув подбородок, - Уильям Конгрив, - добавил тот, лукаво улыбаясь. Сверкнул его взгляд. Легкая неожиданность от внезапного появления прошла, и Вайолет сжала челюсти, шумно выдыхая. – Проблемы в раю? – Джеймс дернулся и вальяжной походкой направился к столику с графинами, словно наперед знал причину появления девушки. Вайолет и моргнуть не успела, как в ее руке оказался всунутый Марчем стакан со свежей порцией выпивки.

- Прости за то, что разбила его, - кивнула девушка на подрагивавшие крупные осколки у плинтуса.

- О, что за глупости, - поморщился тот как от нелепого высказывания, элегантным жестом руки поднося свой стакан к губам. – Можешь и этот разбить, - вскинул бровь мужчина, глотая напиток. – Безнадежная болезнь должна иметь отчаянное лекарство.*

Вайолет подавила нервную усмешку за глотком арманьяка. Губы дрожали. Но Джеймс был прав: ярость можно подавить лишь яростью. Ее настолько сейчас колотило в исступлении, что все безумные мысли и действия казались наиболее правильными. Алкогольные пары начинали свое химическое действо, щеки вновь порозовели. Со стенки стакана скатилась последняя капля, и Вайолет зашвырнула его в ту же ни в чем не повинную стену. Джеймс довольно зажмурился.

- Я ненавижу ее! – вскричала девушка, чувствуя неистовое желание выговориться. – Всех их ненавижу! – и премило проявлялась морщинка на переносице, когда она хмурилась.

- Что произошло? – ласково подводил ее тот к исповеди, опираясь пальцами свободной руки об обеденный стол.

- Как же сильно я ее ненавижу! – эмоционально повторяла та, будто бы могла ненароком забыть утверждение. – Она выставляет меня виноватой! Я ведь всего лишь выполняю свои должностные обязанности, и она прекрасно знает об этом! – понимала ли Вайолет, что,возможно, полной картины от ее слов не вырисовывается? Наверное нет. Она и сама не заметила, как принялась туда-сюда расхаживать от стола до стены со смежным проходом, чуть запинаясь в начале каждого нового предложения. – Ты был прав, это ее вина, это все она… - Вайолет говорила еще и еще, все более распаляясь. Алкоголь развязал язык. Джеймс наблюдал за ней с победным блеском в глазах и едва ли не самой коварной улыбкой всего человечества. Запах сдавшегося на его милость человека окрылял и тешил самолюбие сильнее, чем слезы жертвы. О нет, с такой внутренней силой, как у нее, - думалось Марчу, - она никогда не станет жертвой. Жаль только, что так страдает от любви…

- Любовь – это не чувство, - все тем же чуть высоким и истеричным тоном начал Джеймс, когда Вайолет прервала бурный поток своих изречений, дабы сделать элементарный глоток воздуха. – Любовь – это банальный термин самоуничтожения, который придумали в эпоху появления всех этих «гуманистических настроений». А романтики пытались доказать, что это именно «любовь», а не простая слабость духа подводит глупцов к самоубийству, - Джеймс жестикулировал рукой с полупустым стаканом, все продолжая простаивать у стола. Вайолет замерла, внимая мужчине. – Самообман, ты и сама это понимаешь, - отмахнулся тот, как от само собой разумеющегося, - всеми твоими поступками руководит не любовь, а ярость. Вспомни себя в начале учебного года. Какой ты была? Жалким существом с трепещущими органами и затуманенной головкой. Ведомой эмоциями, витавшей в облаках девчонкой. Все это, я уверен, прошло бы через пару недель, не появись в его и твоей жизни Анна. Это она – виновница всех твоих напрасно пролитых слез. Ярость – вот движущая сила человечества.

Вайолет зачарованно слушала, медленно кивая в ответ. Она была точно губка, что впитывает все, во что ее помещает нынешний обладатель. Джеймс опустошил стакан, опустив его на поверхность стола.

- Идем со мной, - вкусно облизнувшись, быстро кивнул тот.

***

- Это твои трофеи? – зачарованно следовала за мужчиной Вайолет, разглядывая чучела животных.

- Охота – человеческий базовый инстинкт. Люди стали подавлять его, когда поняли, что закон не позволяет им убивать ради преследования корыстных целей, - Джеймс вел ее по туннелю, что скрывался за большой панелью стены в главной гостиной. В его руке – подсвечник и наполовину сгоревшая свеча цвета слоновой кости. Джеймс аккуратно подсвечивал то одну сторону, то другую, будто выбирал, что показать Вайолет, а что оставить в сумраке до лучших времен.

- Но, - Вайолет резко остановилась перед одним из чучел на стене, - это ведь тасманский волк, они вымерли в двадцатом веке! – воскликнула та, безуспешно пытаясь скрыть свое удивление. Джеймс усмехнулся на выдохе, ничего не ответив, зная, что девушка не будет требовать его реплики. Слишком была забита ее голова, чтобы заметить отсутсвие ответа на несущественный вопрос.