Play

-Ты думала, что черное может стать белым? Думала, что человек, совершивший подлость, не сделает этого с тобой, потому что ты – это другое дело? Ася, ну что же за чертов бред, а?

Ей хотелось кричать от отчаяния. Ну как? Как можно быть такой доброй, или такой глупой, или, черт бы побрал все на свете, и то и другое вместе?

В попытке успокоиться, Ксения сделала несколько кругов по кухне, подавила в себе желание швырнуть об стену тарелкой с остатками сыра, и, вернувшись к Асе, положила руки ей на плечи.

-Что она тебе сказала?

Ася только головой помотала.

-Да перестань! – Рявкнула Ксения. – Я все поняла сразу же, как зашла и вас увидела. Про мои прекрасные руки – это был финальный аккорд, судя по твоему лицу, она наговорила еще много чего. Я хочу знать, что.

-Это не твое дело. – Ася скинула с плеч ее руки и отвернулась.

Уровень злости вырос вдвое. У Ксении даже лицо изменилось – сморщилось от сжатых губ до прищуренных глаз.

-Да черта с два это не мое дело! – Крикнула она. – Я не отстану, пока ты не скажешь. Что она тебе наговорила?

Ася повернулась к ней, и ее лицо в эту секунду мало чем отличалось от Ксениного. На нем тоже расцветали во всем своем великолепии злость и гнев.

-Ты хочешь знать? – Тихим, незнакомым голосом спросила Ася, вставая и надвигаясь на Ксению. – Ты правда хочешь знать?

Ксения отступала, делая шаг за шагом, но кивала на каждое новое: «Ты точно хочешь знать?».

Наконец, кухня кончилась и отступать стало некуда. Ксения уткнулась спиной в стену, а Асин палец ткнул ее в межреберье последний раз.

-Она рассказывала мне о том, чего у меня никогда не будет, - сказала Ася просто, глядя неотрывно в Ксенины глаза. А когда Ксения попыталась отвести взгляд, то ее лицо оказалось в тисках крепких ладоней. – Рассказывала, как спала с тобой тогда, в Краснодаре, как ты принадлежала ей целиком и полностью, как отдавалась ей до последний капли. Вот что она мне рассказывала.

Ладони сжимались все крепче и крепче, и на Асином лице расплывалось слезами все больше и больше чувств, недоступных Ксениному пониманию. Но голос… Голос звучал так, как будто она обижена, оскорблена, разочарована – все вместе, и по отдельности, и снова вместе. Чувства сплетались, скручивались в клубок, и сжимались в этом клубке сильнее и сильнее.

-Но это было совсем другое! – Сквозь зубы прошептала Ксения.

-Я знаю, знаю! – Крикнула Ася ей в лицо. – Знаю, что другое. Но это другое всегда происходит не со мной, а с кем-то другим! Ты все время говоришь о том, что я – это самое главное, что важнее меня нет, что мне принадлежит все, что есть в тебе и у тебя, но эта часть, эта часть – она не моя, никогда не была моей и никогда не будет!

Она избивала Ксению этими словами, лупила наотмашь, по лицу, в живот, в спину. И от каждого удара что-то темное и мерзкое поднималось выше и выше к горлу, растапливая все внутри в кислоту, а из кислоты превращая в ничто.

Волосы ее растрепались, глаза сверкали какими-то сумасшедшими вспышками, и Ксения не узнавала ее. Слишком откровенные слова, слишком смелый взгляд, слишком горячие ладони, сжимающие ее щеки.

И она отвела эти ладони. Положила на них свои и отвела в сторону.

Ася в ответ только руками всплеснула и отвернулась, будто говоря: «Я так и знала».

Но она ошибалась. Ксения не ушла, не закрылась, она сглотнула ненужные слова и через голову стянула свою футболку. Кожа на обнаженной груди покрылась мурашками от холодного ночного ветра, залетающего в окно.

Глядя на Асину спину, она расстегнула брюки и позволила им упасть к ногам. Перешагнула, и стянула трусы.

Теперь она стояла совершенно голая, не ощущая больше холода, безумными глазами смотрела на вздрагивающие Асины плечи и силилась проглотить ком, подступивший к горлу.

-Обернись, - ей казалось, что она сказала это сильно и властно, но на самом деле звук еле-еле вырвался из пересохшего рта.

Ася послушалась. Ее взгляд в мгновение ока скользнул по Ксениному обнаженному телу, зрачки расширились, и пальцы сжались между собой до белоты.

-Это – твое. – Сказала Ксения. – Все это – твое. Если бы я могла вывернуть себя наизнанку и показать то, что внутри, ты бы увидела, что и это – твое тоже. Но я не могу. Ты либо веришь мне, либо нет.

Она развела руки в стороны, позволяя Асе продолжать смотреть. Голова кружилась в водовороте ощущений, которым не было названия, а кожа как будто покрывалась морщинами в стремлении спрятать хоть что-то, хоть что-то оставить себе. Но Ксения не давала. Она разводила руки шире и шире, пока они не оказались подняты вверх.

Ася сделала шаг вперед и положила ладонь на ее живот. Она едва прикоснулась, но это было как будто сильный удар, пробивающий кожу и доходящий до самых костей.

-Твоя учительница или я? – Спросила она, не убирая руки.

Значит, она все-таки поняла тогда. Значит, она все-таки оказалась способна понять.

-Ты, - выдохнула Ксения, опуская руки вниз. – Всегда ты. Тогда, с Леной – это была ты. С Ирой – это была ты. С Лекой – ты. И с Ольгой – ты. Всегда – только ты.