Play

Так сладко было целоваться, получая отклик на каждое движение. Как чудесно-волнительно было проникать языком между жадных губ, и встречать ответное движение языка, и гладить, и играть губами в волнующие игры.

-Подожди, - попросила вдруг Ася, отстраняясь, и стараясь не смотреть на зелень возбужденных Ксюшиных глаз. – А что, если у нас не получится?

Ксюша протянула руку и одним движением расстегнула Асину кофту. Забралась ладонью под футболку и положила ее на грудь. Погладила – молча, глядя в глаза.

-Ты настолько уверена? – С сомнением спросила Ася.

Вместо ответа, Ксюша второй рукой окончательно стянула с нее кофту, и потащила футболку вверх. Расстегнула бюстгалтер, освобождая грудь. Она все еще смотрела на Асю, и улыбалась, и такой теплой, такой родной, такой сладкой была эта улыбка, что через секунду у Аси больше не осталось сомнений.

-Ты любишь меня? – Спросила Ксюша, лаская ее грудь кончиками пальцев и приближаясь губами к губам.

Ася кивнула, выгибаясь навстречу ее ласкам.

-Ты хочешь меня? – Задала она еще один вопрос, легонько сжимая соски и едва касаясь Асиных губ.

-Да. Да, черт побери все на свете! Да!

Они занялись любовью там же, на старом диване в гостиной, то и дело сваливаясь с него на пол и упорно забираясь обратно. Смеялись, целуя друг друга в самые неожиданные места, и зарывались губами, и проникали пальцами.

А когда все закончилось, лежали, прижавшись, и целовались, и гладили насквозь промокшие волосы.

-Почему ты не спрашиваешь, как я тебя нашла? – Спросила Ксюша.

-Потому что я знаю, как ты меня нашла, - улыбнулась Ася. – Ирка позвонила мне сразу же, как только дала тебе мой номер.

-Это значит, что ты все это время продолжала с ней общаться?

-Нет. На самом деле, я была занята другим. Искала квартиру, устраивалась на работу… Просто хотела, чтобы если ты захочешь – у тебя была возможность мне позвонить.

Ксюша перевернулась на спину, увлекая за собой Асю. А та лежала сверху, смотрела на такое любимое лицо, и думала: сказать или не сказать?

-Я приезжала сюда иногда, - сказала, решившись. – Сидела на детской площадке и ждала, когда ты выйдешь из дома. Чтобы краем глаза тебя увидеть.

Ксюшины зрачки расширились.

-Серьезно?

-Да. – Ася улыбнулась, целуя ее кончик носа. – Потом я узнала, что ты теперь работаешь в школе, и стала приходить туда. Мне хотелось иногда смотреть на тебя. И когда я делала это…

-Ты словно отдавала долг.

-Да.

Она вздохнула и опустилась щекой на Ксюшино плечо.

-Я не хотела, чтобы ты видела меня, чтобы знала… Я должна была все сделать сама. Но я скучала. Господи, я так по тебе скучала.

Ксюша в ответ обняла ее крепче, и погладила спину.

-Неужели должно было пройти столько времени, чтобы мы наконец смогли быть вместе? – Спросила она задумчиво.

-Нет, - возразила Ася. – Я думаю, нет. Дело было не во времени. Мы просто должны были вырваться из этого круга, из привычных ролей, в которые попали однажды. Потому что отношения между учительницей и ученицей и правда невозможны. Потому что учитель не должен и не может хотеть быть с учеником, а ученик просто ничего на самом деле не знает о своем учителе. Я любила в тебе спасителя, а ты любила во мне придуманный образ. И из этого не могло ничего получиться.

-А теперь? – Ксюша ладонью коснулась Асиной щеки, принуждая посмотреть в глаза. – Как же теперь?

-А теперь мы просто две женщины, которые хотят быть рядом друг с другом. Женщины с общим прошлым, и, я надеюсь, с общим будущим.

Она помолчала немного, улыбаясь, и добавила:

-Между учительницей и ученицей не может быть никаких отношений. Но, возможно, у двух учительниц все же что-то получится?

Stop. Back. Play.

Ксюша шла по улице, спотыкаясь и ничего не видя из-за застилающих глаза слез. Все ее маленькое тело болело, а из носа крупными каплями текла кровь.

Кое-как добравшись до общаги, она присела на ступеньки, и подолом платья вытерла лицо.

Их было много. Тех ребят, что побили ее – их было слишком много для того, чтобы она что-то могла сделать. И от этого было в триста раз больнее и обиднее.

-Был бы у меня брат – он бы вам показал! – Пробормотала Ксюша, безуспешно пытаясь перестать плакать.

Сердечко ее дрожало от обиды, пальцы сжимались в кулаки, но что она могла поделать?

Она представила вдруг, что брат все-таки есть. Или не брат, а друг – так даже лучше, потому что брата пришлось бы делить с родителями, а друг – это только для нее. Большой, сильный, смелый. Он посадил бы ее к себе на колени, и укачивал, и успокаивал, и гладил по голове.

И откуда-то пришла мелодия. Она так ясно зазвучала в голове, что Ксюша даже оглянулась, но никого не увидела.

-Детка-детка, сладкая конфетка. Детка-детка, сладкая конфетка.

Песенка успокаивала, от нее и боль становилась меньше, и обида как будто съеживалась и уменьшалась.

-Тебя будут звать Джон, хорошо? – Прошептала девочка, вытирая слезы. – Пусть тебя нет, но я буду верить, что ты где-то есть. И ты всегда будешь жить в моей голове. Ладно?

Она прислушалась к себе, и уже через секунду почти услышала теплое, ласковое, мужское: