PlayKiller

Тихонько шипя сервоприводами, двери величественно открылись, заодно продемонстрировав нехилую толщину створок. Не зря про банковское хранилище вспомнил, такие простым автогеном не возьмёшь, нужно что-то посерьёзнее.

Внутри замерли две понурые женские фигуры. Обе прекрасно понимали, что остановить меня невозможно, но не прийти они не могли.

— Ну, здравствуйте, девочки… — мои потрескавшиеся губы растянулись в улыбке. — Соскучились?

Лидия и Элли продолжали хранить укоризненное молчание, сверля меня пронзительными глазами. Пусть они были так непохожи, общее стремление сближало их сейчас лучше всего.

К сожалению, заставлять себя ждать не стоило, хотя мне очень хотелось задержаться здесь подольше. Пройдя через отделанный строгим мрамором холл мимо тоскующих девушек, я вошёл в роскошную кабину лифта и вознёсся на нужный этаж. Никакого предбанника в апартаментах не существовало — сразу за створками располагалась мощная входная дверь, которую хозяева гостеприимно распахнули.

За порогом обнаружился уже знакомый мужчина с невзрачным лицом. Хоть ему стукнуло крепко за полтинник, но кандидатом в пенсионеры его назвать язык не поворачивался. В руке ликвидатор держал компактный пистолет, хотя его дуло на меня и не было направлено. Пока.

— Будь добр, не делай резких движений, — вкрадчиво попросил меня он. — Я немного на взводе, сам понимаешь… Не каждый день такие личности в гости заглядывают.

— А супруга-то дома?

Напряжение, шедшее от него, резко усилило тональность. Но он нашёл в себе силы справиться с желанием застрелить меня прямо тут и коротко усмехнулся.

— Самовар ставит. Проходи.

За дверью стояла ещё одна сканирующая рамка, куда круче той, что в подъезде. Не удивительно, что ей не понравилась моя трость, которую пришлось повесить на крючок во избежание конфликта, как и тёплое пальто. Немного успокоившийся Хрусталь отступил на пару шагов, продолжая держать дистанцию, и приглашающем жестом направил меня в одну из ближайших комнат. Та на поверку оказалась чем-то вроде гостиной.

Помещения здесь были — хоть в гольф внутри играй. Хотя планировка не являлась привычной для современников студией, чёткое разделение на комнаты присутствовало. Отделка пусть и давила на глаза дороговизной, однако, домашнего уюта не чувствовалось совсем, будто в респектабельный отель попал.

Центральное место комнаты, куда вело целых три двери, занимал стол из матового стекла, обрамлённого блестящим хромом. Вокруг стояло шесть стульев с высокими спинками, на одно из которых я с удовольствием плюхнулся, вытянув натруженные ноги. Не очень вежливо так вести себя в гостях, а с другой стороны — хозяева и сами могли быть чуть гостеприимнее, и не тыкать в меня пистолетом.

Мужчина устроился напротив, не выпуская оружия из рук. Широкая стеклянная столешница не позволяла мне в случае чего даже пальцем прикоснуться к нему, а вот он вполне мог понаделать во мне лишних дырок.

— Я восхищён, — честно признался он, когда я поднял плотную картонную крышку и продемонстрировал, что внутри на поддоне действительно находится торт.

После чего осторожно поставил крышку на край стола, чтобы она не мешала трапезничать.

— Угадал хоть со вкусом?

— Не особо люблю шоколад, но для такой легенды как ты сделаю исключение.

— Вот и славненько.

Я взял идущий в комплекте пластиковый нож-лопатку, и принялся нарезать угощение на дольки. Хрусталь внимательно следил за каждым моим движением, после чего с извиняющимися нотками попросил:

— Пожалуйста, отложи орудие.

— Даже мне будет тяжеловато убить человека такой фигнёй, — улыбнулся я, убирая лопатку подальше.

— К сожалению, для тебя нет ничего невозможного, — вздохнул мой собеседник. — Поначалу я полагал, что ореол твоей славы большей частью мифологический, но сейчас всё больше убеждаюсь, что народная молва насчёт тебя сильно поскромничала. Ты действительно Ктулху — древний ужас, всплывший к нам из адских глубин…

Пока он говорил эту пафосную фразу, я почувствовал крохотное изменение давления в комнате. Двери здесь были действительно первоклассные — никакого шума и скрипа.

— Хозяйке моё почтение! — нарочито громко сказал я, не поворачивая головы.

— Тебе какой чай? — сварливо поинтересовалась Ваниль за моей спиной.

— Зелёный. И, если можно, без яда, а то у меня от него несварение.

— Больно много чести…

С этими словами она ушла обратно, но почти сразу же вернулась с чайником и прочей посудой. Чаёк явно стоил больше, чем средняя зарплата рядового «Мясорубца», но ликвидаторы могли себе позволить шикануть даже в мелочах.