Плазмоиды

…Необычное явление российские метеорологи зафиксировали прошлой ночью в Карелии. Кратковременная магнитно-термическая вспышка, в результате которой был в буквальном смысле слова выжжен круг трехкилометрового диаметра…

…к сожалению, оказался застрявший автобус с группой студентов, направлявшихся на отдых к побережью Баренцева моря…

«Надо бы помянуть. Сегодня – сорок дней», – отрешенно подумал капитан, бредя по бесконечному серо-зеленому коридору мимо одинаковых запертых дверей.

Генерал надел очки и внимательно посмотрел на переступившую порог троицу.

Мужчина лет тридцати пяти – сорока, роста выше среднего, с правильными, но не особенно запоминающимися чертами лица, скрытыми сейчас за коркой грязи и крови.

Одет в плотные штаны, изодранный теплый свитер и перепачканную куртку непонятного цвета. На ногах – высокие ботинки.

Симпатичная миниатюрная женщина, младше своего спутника лет на пять. Черные волосы спутаны, лицо бледноватое, изможденное, руки испачканы по локоть в какой-то застывшей бурой массе. На ней – пуховая кофта, непромокаемый утепленный комбинезон и сапоги без каблуков.

И маленькая девочка. Копия матери. Эту кроху генерал видел впервые, хотя заочно – по досье – уже познакомился. Чумазые щечки, краснющие усталые глазенки, в которых застыло любопытство напополам с обидой. На плечи девочки наброшен громадный для ее габаритов армейский бушлат. Он накрывает все тельце, а края волочатся, словно мантия…

– С днем рождения, Вета, – выдавил генерал, чувствуя, как комок в горле с трудом позволяет протолкнуться словам. – Ведь у тебя сегодня юбилей?

– Чего? – недоверчиво переспросила девочка.

– Тебе пять лет исполнилось, правильно?

– Ну…

– Это – первый юбилей.

– А вы откуда знаете, что у меня день рождения? – не сдавалась она.

– Я? – Генерал на миг смутился. – Я подглядел в книге твоей судьбы.

– Враки, – тут же разоблачила его девочка. – Судьбы нет. Мам, кто этот дядька?

Мужчина и женщина смотрели на генерала, как на призрака.

– Судьба, видимо, есть, Ветка, – наконец произнесла женщина и вдруг бросилась к генералу, завизжав, как первокурсница: – Николай Сергеевич!

Следом за ней к столу рванулся и мужчина.

Пимкин едва успел встать им навстречу – оба уже висели на его шее, пачкая парадный мундир своими замаранными шмотками.

– Родненькие, – зашептал генерал, не сумев подавить естественный взрыв эмоций. Слишком много воспоминаний навалилось на него в одно мгновение. – Родные мои… Выжили… Как же вы повзрослели… Родненькие… А я, болван старый, думал – сгинули вы там, на этом проклятом Марсе…

Ветка смотрела широко раскрытыми глазами, как родители обнимаются с незнакомым дядькой, совсем забыв про нее, и соображала, что же по этому поводу стоит предпринять. В конце концов она решительно подошла к столу, сбросила тяжелый бушлат на пол и требовательно подергала мать за штанину.

– Ветенька, милая, это Николай Сергеевич! – не сдерживая давно рвущихся из души рыданий, пробормотала Маринка. На ее лице не осталось и следа от недавней злости. – Дядя Коля! Он хороший! Он наш друг!

– Родители, – серьезно сказала Ветка, – даже дядька знает, что у меня день рождения! Где мой тортик?

Максим захохотал.

Одновременно заразительно и страшно, потому что этот безудержный смех был абсолютно неуместен. Он брякнулся в чем был на обитый дорогой тканью стул и зашелся в настоящем припадке гогота, колотя ладонями по коленям.

– Почему папа смеется? – обиженно спросила Ветка.

– Он радуется, – криво улыбаясь, соврала Маринка.

Через минуту Долгов заткнулся и размазал по щекам выступившие от смеха слезы. Теперь он почувствовал себя окончательно опустошенным. На двести процентов. Это был рубеж, дальше которого либо кончается нервотрепка, либо начинается безумие.

– Я в порядке, – сказал он. – Всё. Отпустило. Только жрать охота. И помыться бы… Как вы нас нашли, Николай Сергеевич?

– Вы что же, с самого вторжения по лесам бродите? – вопросом на вопрос ответил Пимкин.

– Почти.

– Идиоты. Ребенка бы хоть пожалели.

Генерал одернул китель и вдавил кнопку интеркома.

– Дежурный! Срочно сюда бригаду медиков! И торт!

«Есть! Бригаду медиков и… что?» – недоуменно донеслось из динамика.

– И торт! – взревел генерал. – Ты что, оглох?! Или забыл, что такое торт?

«Есть – медиков и торт!»

Дежурный отключился.

– Значит, так, – сказал Пимкин. – Завтра вас примутся трясти наши эксперты, ФСБ и прочие крючкотворы. С таким раскладом, к сожалению, ничего поделать не могу – правила. До этого – ешьте, спите, отдыхайте.

– Николай Сергеевич, мы через два дня должны были с ребятами встретиться, – садясь на стул рядом с мужем, проговорила Маринка. – Ваши солдафоны нас ведь силой сюда притащили. Я, конечно, рада увидеть вас, а не кого-то еще, но… сами поймите. Хоть бы намекнули.