Плечом к плечу

Да и что далеко ходить — если Аллендер Орфин вполне удовлетворялся ролью духовного лидера Инталии и с готовностью перекладывал все сколько-нибудь важные вопросы на плечи арГеммита и арХорна, то нынешний Святитель Верлон явно тяготился необходимостью поступаться собственным мнением в угоду позиции Ордена Несущих Свет. И регулярно это демонстрировал, бывало — и во вред самому себе, когда принятые (и навязанные) им решения вызывали у людей понимающих лишь презрительную ухмылку. Страшно подумать, что начнётся в стране, если умрет арГеммит — пока что только незыблемый, как скала, авторитет старейшего и сильнейшего из магов Ордена не давал Верлону полностью сосредоточить в своих руках важнейшие нити управления государством.

Таша, отнюдь не склонная к интригам и излишней осторожности, вообще считала, что Ордену давно пора поставить нынешнего Святителя на место, причём место это должно быть в меру почётным, но от принятия важных решений как можно более отдалённым. Она знала, что Несущие Свет по рукам и ногам связаны древними договорённостями и обязательствами, но, быть может, выживание общества будет поважнее подписанных сотни лет назад бумаг, которым уже время рассыпаться от ветхости… С другой стороны, это её совершенно не касалось и давать наставнику советы, которые вполне можно было назвать государственной изменой, она не собиралась. Да и не нужны Метиусу советы, он сам кому угодно посоветует… и найдёт возможность сделать так, чтобы его словами не пренебрегли.

Но за Верлоном стояли лишь традиции и не слишком многочисленные войска, или преданные лично ему, или подчиненные непосредственно Ложу Святителя, в то время как Орден, пусть и изрядно потрёпанный в войне, сохранял не только власть, но и силу. В Гуране ситуация иная, там каждый из троих формальных лидеров, из которых Император — не единственный властитель, а лишь первый, должен постоянно приглядывать за двумя другими, дабы те не пожелали изменить соотношение сил. Видимо, угроза трону — вернее, человеку, на нём сидящему — со стороны Юрая Бороха стала достаточно серьёзной, чтобы Его Величество начал принимать меры. И использовал для преломления ситуаций свой лучший инструмент.

Так или иначе, но инструмент успешно справился с задачей.

— И, кстати, Борох выглядел очень… живым, — не удержалась от ехидного замечания леди Рейвен.

— Мага такого уровня убить непросто, — всё так же равнодушно парировала Дилана, не уточняя, что подобные попытки предпринимались достаточно часто и со вполне предсказуемым исходом. — Но…

Она снова замолчала, затем вздохнула:

— Мне кажется, именно Борох заставил эту чёрную тварь взбеситься. На огненные заклинания она не очень-то реагировала, но он пустил в меня «стрелу тьмы». А попал в неё.

— А почему в «неё» а не в «него»?

— Ну… тварь.

— Или демон?

— Знать бы… Вот когда в неё «стрела тьмы» угодила, тогда всё и началось.

Над обломком мачты снова повисла тишина, нарушаемая лишь хлюпаньем воды и посвистыванием постепенно усиливающегося ветра. Иллюзий насчёт ближайшего будущего Таша не питала — если начнётся шторм, то смерть наступит быстро. Если не начнётся — удастся продержаться чуть дольше, но итог, вероятно, будет тем же. Жажда доконает гораздо быстрее, чем голод. Она пробовала пить морскую воду, но от этого становилось только хуже — жажда на некоторое время исчезала, но затем возвращалась с новой силой. Неудивительно, что матросы скорее будут хлебать отвратительно пахнущую протухшую воду из корабельных запасов, чем попытаются напиться обманчиво прохладной жидкостью, плещущейся за бортом. Хотя Таше доводилось слышать, что несколько дней на солёной воде продержаться можно, если пить понемногу.

Но, скорее всего, последнюю точку поставят волны. Ветер уже стал пронизывающим, удары пенных гребней норовили сбить потерпевших кораблекрушение с их жалкого «насеста». Небо, недавно чистое и наполненное светом, быстро затягивалось облаками, пока ещё довольно светлыми. Но скоро они станут тёмными и грозными, ветер превратится в ураган, волнение — в шторм. Тогда уже ничто не поможет.

Внезапно Дилана привстала, чуть не свалившись в воду, и уставилась вдаль.

— Что там?

— Парус… или мне привиделось? Мелькнуло что-то, сейчас не видно.

Таша подняла руку и сплела пальцы в атакующую фигуру, пересохшие губы произнесли накрепко заученные слова. Яркий, рассыпающий горячие искры комок рванулся в небо — «фаербёрд», огненная птица, заклинание столь же эффективное, сколь и эффектное. Пламенный сгусток поднимался всё выше и выше, пока не лопнул, расплескавшись в быстро затухающее огненное облачко. Такими заклинаниями маги могут изрядно потрепать корабли противника — для парусов огненные птицы страшнее, чем горшки с горящей смолой из корабельных катапульт. «Стая» — десяток подобных заклинаний, связанных в цепь — может вызвать серьёзный пожар. А вот против воинов эта магия не слишком полезна — рассыпать «фаербёрда» можно и заурядной ледяной стрелой, и просто удачным выстрелом из лука или арбалета. Да и латнику достаточно нанести удар мечом — и успеть прикрыть лицо от вспышки.