Плейбоев не ревнуют

Этот мужчина разительно отличался от молодого Романа – студента в джинсах и футболке, который плевать хотел на моду. Теперь же он был владельцем многомиллионной компании и выглядел соответствующе. Безупречный вид нарушали лишь непокорные темные кудри, чуть более длинные, чем следовало бы, но ему это даже шло.

Вопреки ожиданиям и здравому смыслу при виде Романа Грейси ощутила отнюдь не праведный гнев, а… облегчение.

Через несколько лет после их разрыва Роман, участвуя в военной операции, пропал без вести.

Ходили слухи, что он погиб. И, несмотря на его предательство, Грейси казалось, будто ее сердце рвется на части. В то время она готова была отдать что угодно, лишь бы он вернулся. Что угодно, лишь бы повернуть время вспять. Потому что в армию он ушел именно потому, что она его бросила.

Возможно, если бы она его простила и они остались вместе, он бы не погиб.

Вина грызла Грейси несколько месяцев, пока она не услышала в новостях, что Роман и еще несколько солдат находятся в плену у какой-то подчиненной «Аль-Каиде» группировки на Ближнем Востоке. И наверняка подвергаются там ужасным пыткам. Она едва не лишилась чувств от облегчения: он жив! Но вдруг этот плен хуже, чем смерть? Вдруг его мучают, а потом все равно убьют? Эти мысли не давали ей спать, у нее пропал аппетит. За неделю она похудела на десять фунтов и чувствовала такую усталость и отчаяние, что почти не могла работать. Поэтому она перестала смотреть новости и читать газеты. Задвинула его образ в самый дальний уголок сознания, но и дня не проходило, чтобы она не подумала о нем хотя бы раз.

В конце концов Романа и его товарищей спасли. Когда Грейси узнала, что он вернулся в Америку, она успокоилась и смогла расстаться со своей обидой. В каком-то смысле они были квиты… Хотя думать – отвратительно. Ее разбитое сердце и подпорченная репутация и сравниться не могли с неделями пыток, которые пришлось вынести ему. Такого она не пожелала бы и злейшему врагу…

А разве он не злейший ее враг? Не так давно он чуть не уничтожил ее семью! И привычная ненависть горячей волной окатила ее сердце.

Почему же теперь при виде его она чувствует облегчение? Что с ней не так?

– Роман… – Саттон медленно поднялся и протянул руку.

Роман помедлил, прежде чем сжать его ладонь, что подчеркнуло его враждебность.

– Саттон, – отозвался он с явным презрением.

– Ты, наверное, помнишь мою дочь Грейс.

Сердце Грейси ушло в пятки.

Роман повернулся, и глубокий взгляд его орехово-карих глаз пронзил ее, будто нож.

Он отличался красотой и раньше. Теперь, возмужав, он стал и вовсе подобием греческого бога. Его нос, видимо, был однажды сломан. Лицо украшали шрамы. Один – от виска через левую бровь – проходил опасно близко к глазу, а второй неровной линией пересекал лоб и прятался под темной шевелюрой. Вероятно, эти боевые отметины нравились далеко не всем женщинам, но, по мнению Грейси, делали его еще привлекательнее.

– Грейс… – произнес Роман. Его низкий голос будто прикоснулся к ее нервным окончаниям. Внутри живота шевельнулось что-то первобытное и иррациональное.

Влечение… Нет! Ни за что!

Ни одна нормальная, уравновешенная девушка не может испытывать влечения к тому, кто пытался разрушить ее жизнь.

Роман протянул ей руку, и она, не подумав, просто по привычке ее пожала. И сразу же об этом пожалела. Но было уже поздно.

Пожатие крупной ладони Романа было крепким, и Грейси, стараясь не уступить, сильно сжала его руку в ответ. Похоже было, что оба пытались друг другу что-то доказать.

В его взгляде читалась издевка. Он будто пытался спровоцировать ее на какое-нибудь едкое замечание. Заставить убрать руку первой. Но такой радости она ему не доставит.

Грейси упрямо вздернула подбородок, полная решимости ему не уступать… и вздохнула с облегчением, когда Роман выпустил ее руку, едва заметно улыбнувшись.

Роман повернулся к Саттону. От него буквально исходили волны раздражения и нетерпения. Было очевидно, что, будь его воля, он сейчас находился бы совершенно в другом месте.

– Ладно, Саттон, давай сразу к делу. Зачем ты меня пригласил?

Саттон сел. Медлительность и точность его движений диктовала боль, которую он теперь испытывал почти постоянно. Он указал на один из стульев напротив своего стола:

– Не волнуйся так. Садись.

– Просто ответь мне, чего ты хочешь. Ты сказал, что у тебя есть важная информация об одном из моих клиентов. О ком же?

Грейси тоже стало любопытно. Что задумал отец? И почему он не поговорил с ней заранее, чтобы она понимала, что происходит? Может, это имеет отношение не к бизнесу, а к чему-то другому? К чему-то личному?

– Насколько я знаю, ты все еще ищешь отца Грэма и Брукса Ньюпортов? – спросил Саттон.

Роман безразлично пожал плечами:

– Ищу. И что?

– Возможно, я смогу тебе помочь.

– Помочь? – переспросил Роман, недоверчиво усмехнувшись. – Это что, шутка? Ты не раз пытался помешать моему расследованию, всячески ставил мне палки в колеса, а теперь говоришь, что хочешь помочь? Не верю.

– Я тебя не виню, Роман. Но выслушай меня ради твоих клиентов. У меня есть информация, которая может им помочь.