Плейбой для феи (СИ)

«Купидоны — такие забавные. Они просто помешаны на любви во всех ее проявлениях. Не удивительно, что они более прочно обосновались в мире людей. Я слышала, их врата никогда не исчезают, и врата у них не одни, их сотни — летай — не хочу. И потому они более вольны в перемещениях».

Молодые зачитали клятвы и обменялись кольцами. Фея невольно придохнула, увидев сияющий на пальце невесты камень: красота во плоти. А молодожены, счастливо махая гостям, уже подошли к выходу. Фея, чуть поругав себя за рассеянность, мечтательность и задумчивость, скорее поспешила туда, не забыв наложить на себя дополнительную магию невидимости.

Вот они уже позируют вспышкам фотокамер на лестнице. А вот их автомобиль — верно ждет.

«Минутку, а это что такое. Дурное предчувствие как будто схватило за горло, и нужно поспешить и присмотреться к машине. Готова поспорить на банку нектара, что вокруг нее едва заметным маревом витает плохая энергия.

Темные феи!

Дунув пыльцой, я увидела их. Так и есть! Пронырливые безобразные существа, в которых отвратительно всё: от внешности до помыслов. Их всего двое. Приняли облик массивных, зеленокожих с бородавками и редкими серыми волосенками сгорбленных старух.

Никто из людей их, конечно, не видел. А они самозабвенно, скалясь и подло хихикая, колдовали вокруг машины.

Думали, что после главной церемонии я потеряю бдительность! Думали, я испугаюсь их облика и того, что они в разы больше меня. Неважно, какого ты роста. Важны лишь помыслы твои, желания и стремления. А я больше и сильнее всего на свете сейчас хочу оградить молодых от ваших злых чар».

Фея хлопнула в ладоши и от души направила к злым целый ураган пыльцы. Тот подхватил их, закружил, откинул подальше. Не медля, фея осыпала машину невидимыми лепестками роз, снимая темную магию, и приделала к выхлопной трубе маленький, едва заметный колокольчик.

Молодые сели в авто и, продолжая махать, отправились в дальнейший путь. Фея облегченно выдохнула и хотела проследовать за ними.

— Думаешь, справилась, — окликнул ее скрипучий голос.

— Меж-ж-ская деф-чо-ка, — прошамкал второй.

Две темные как по команде ринулись к машине, но тут же отпрянули от нее, слыша звон колокольчиков.

— Мелкий, шправимся, — прогнусавили они.

И тут маленькому, тихому подпел громкий, раскатистый — от колоколов часовни.

Темные феи зажали уши, падая на колени, пригибаясь к земле. Но стоило звону стихнуть, как резко распрямились.

— Мерзкая, — проскрипела одна.

— Поплатиш-ш-шься, — раскинула руки другая.

«Последнее, что я видела, это поток самой темной, переполненной всеми страхами, болью и страданиями, энергии. Она вихрем захлестнула меня. Подняла в самую высь, прокружила. Меня словно терзали и рвали: тело, душу. Я не могла сдержать слез и тщетно рассеивала пыльцу. Но я не проиграла. Матушка-Судьба понадеялась на меня. Я помогла молодым — и это самое важное, то, что заставляет меня видеть свет в кромешной тьме.

И пусть ваша тьма разорвет мою плоть, но им вы ничего уже не сможете сделать. Я могла успеть поставить защиту пред собою, но за секунду до того, как меня захлестнуло это темное колдовство, я послала ауру света молодым — я пожелала, пусть защищает их ровно столь сильно, сколь крепка любовь их. И нет на свете магии сильнее, чем самопожертвование. И пусть ваш черный вихрь кружит и вертит меня, проносит над морями и океанами, над полями и равнинами, над городами и странами. И пусть он разобьет меня. Вы всё равно проиграли.

Пыльца окружила меня, обволокла негой. Хочет смягчить боль, помочь. Спасибо, моё светлое волшебство. Нам было хорошо.

— И как жаль будет вам расставаться, — слышу я тихий-тихий шепот ветра.

Звон разбитого стекла. Я падаю. Всё в тумане. Кто-то приходит, размытый, слишком нечеткий силуэт. Из-под крыльев плохо вижу, запоминаю только карие глаза и проваливаюсь в спокойную убаюкивающую темноту».

Глава 2

Вечер не предвещал Дэвиду ничего интересного. Но именно такие вечера молодой мужчина и любил: тихие, спокойные, без суматохи, когда стены дома и окна отгораживают тебя от шума и суеты улиц.

Можно взять любимое вино, поставить бокал на рояль, коснуться клавиш как любовницы, как жены которой нет, ласкать их, наслаждаясь ответом музыки.

Дэвид улыбнулся краем губ, скинул надоевшие тяжелые лакированные ботинки, повесил кожаную куртку на крючок. Но тут услышал звон стекла из гостиной.

Стремглав бросаться туда, даже не вызвав полицию, лишь потом показалось весьма опрометчивым. Но ведь входная дверь была заперта, он точно помнил, как вставлял и проворачивал ключ — ни одного намека на взлом.

И замер: окно было разбито. Его окно. В пентхаусе. Аккурат выходящее на террасу, где он выращивал цветы и прочую зелень. Разбитое крепкое окно. Там, откуда весь город виден как на ладони. На высоте, открывающей прекрасные виды, когда могущественные небоскребы вдалеке кажутся игрушечными, но приветливо мигают тебе огнями, когда звуки авто остаются где-то там, далеко внизу. Дэвид специально выбрал такое жилье. Сочетание не сочетаемого: уединенность в «большом стеклянном муравейнике».